1.
Рабами растерзан Третий Рим,
пир пораженцев в годы чумы,.
Проснулся затерянный Памир -
бушует исламский терроризм.
В законе за речкой ненастье
на кончике иглы блок бластер.
Все вожди давно импотенты,
в моде измены диссидентов.
Как прежде, множество загадок,
в душах, без водки, непорядок.
Запылился парадный мундир
пацан Арбатский неукротим .
2.
В аллюре несётся по спирали
очередной джихада фальстарт.
пилигримы в огне погибали,
неблагодарная зараза азарт.
Без веры древним караимам-
не постигнуть Восток кафирам.
плодятся козни эстетов,
горе цифр читаешь в газетах,
"Алладины" – штаны без карманов,
у всех правоверных мусульман.
Корявые пляски наркоманов
на мушке обкуренный маргинал…
3.
Раскололи зеркала наших снов,
с последних рядов ропот в зале…
От жизни сбегая городской,
гордимся нашей судьбой, мужской
Вспоминаем ушедших предков:
Мундир отца пылится в шкафу,
снится хутор деда, как наяву,
в заросшем саду Симиренка .
Крутишься после виски в бреду,
вспоминая нужду юных лет,
Времён бравурные сюжеты ,
фанфары полковых оркестров.
4.
Заплачет пьяно фортепьяно:
Гнилое время президентства…
Неизлечимы шарлатаны ,
психопаты больны исламом.
Власть любит всякие засады.
Видно, кому-то это надо.
Для цинка последняя награда,
гадаем: Что же будет завтра ?
Союз народов сломал застой,
шизофрения прёт наружу.
На царство венчают нищетой,
Кружит метель из бледных кружев.
5.
Мудрецы за кирпичной стеной,
пряча правду за красной чертой,
"плохишей" венчали на царство-
ненужных наук кандидатов.
Глумился "православный" князь.
Загнав память пращуров в грязь
на запад бежали лицедеи,
им завидовали лицемеры.
В зале ропот с последних рядов…
Тромбоны траурных оркестров
вспоминают ушедших предков,
немощь назначенных политруков.
6.
Грустно, среди пыльных портретов,
пилигримам от сердцеедов.
Не ждали розовых облаков
на сваях сожжённых мостов.
Штамповали с Кремля безумцы
статьи скупые в газетёнке
В дивизию корыстолюбцев
стремились глупцы - вольнодумцы.
Уставшие от резолюций
научились болтать на форси
улетали в край экзекуций,
наивные витязи Руси.
7.
У власти греховная сущность
Разве же можно карликам верить ?
Обещали вожди неподсудность
ломая закрытые двери.
В романах предательств потоки,
научились читать между строчек.
Расцветала приматов глупость,
продажность, а значит доступность.
Упыри пожирали мудрость,
жития толкуя уставы,
держали языки за зубами
боявшись за совесть расправы.
8.
Куда грести ?– Вопрос нелёгкий.
Паства на Веру теряла спрос…
Всем маргиналы привыкшим к ломкам.
страшно идти по тонкой кромке.
Привыкшим "плевать с колокольни"
время исчезнуть добровольно
Мерцали тусклые фонари,
прозревших ждали монастыри.
Красный октябрь – ненастья сезон.
В рукаве ЧеКа спрятан джокер,
там играть научилась в покер,
за притоном расцветает притон…
9.
Заснуло Бульварное кольцо,
разум изранен травой дурман.
Под забором брутальное лицо,
родовой утрачен талисман.
Шаги по брусчатке мостовых…
Сосед, любитель пить на троих,
литр палёнки –дешёвой водки,
на закусь –хвост ржавой селёдки.
Бесит грязная коммуналка.
Жаль ! –Не знает корней детвора,
Цветёт на чёрном входе свалка,
назойливая жалит мошкара.
10.
На подвиг рвутся комсомолки,
которых не волнуют долги,
в ливнях лжи не спасают зонты,
воля – за узором решётки.
Без совести, пронзают зенки,
Ничтожным законам вопреки.
вопросы решаем по мужски,
в подвалах набивая кулаки.
Чертей в голове гоняют не все.
На танцах – невинных проделки
давно привыкших к дурной молве.
А в колхозах ? – Девчат посиделки.
11.
Фасады домов – прошлого черты
Терзает разум адреналин.
На папахах заблудших – хвосты.
Не хватает колов из осин !
Венки на камнях, и на воде –
коварен короткий век кругов,
задыхаемся от духоты,
что есть сил, кричим, до хрипоты …
Привыкли к боли расставаний,
прощаниям в русской парилке,
в глазах туманней и туманней,
судьба... Картонная дурилка…
12.
Под ногами заморский эстет,
он недавно прыгал на пальме.
Теперь, всюду сорит деньгами ,
разносит по кругу сивый бред.
Армагеддон не развлеченье.
На горизонте, за рекою
в кельях усталость от мучений.
Грозили ссылки …Спасало зелье.
Всё больше грязных прегрешений.
В святом писании — сомненья.
Блуждавшими на перепутье
жестоко обмануты духи.
13.
Картина : Большой Каретный,
восьмидесятые года…
Плащ совковый, неприметный,
До чертиков пьют опера.
Мурлычет спившийся МУР,
начальник ГЛАВКа самодур.
Построил на плацу сексотов
найти пытаясь патриотов.
Несётся с Люберец : "Атас !"–
Воет дряхлых кухарок класс.
Плакат: Кадры решают всё !
Во власть крадётся Юрка Кац.
14.
Те, за кем шлейф грязных проказ
назначают в бояре козлов
под звон литых колоколов
Грех тайком осеняют перстом
Пьянство роскошных антреприз,
рождённых Красным Октябрём,
поспешно строим коммунизм,
второсортен – "человек с ружьём".
Так, не просто в гнилой Москве,
спит могильник в древней стене.
Экзорцизма требует экстремизм,
всё моднее нудизм, феминизм.
15.
Не один в шкафу спрятан скелет
непривыкший жить без оков
В семьях тщедушных слабаков,
шестёрочный менталитет.
Приставали к чужим невестам
парторги с синими носами,
отягощенные грехами.
В "Хрустальном* гуляли повесы.
Напугана власть... Воспет толпой
любителей покуролесить
Высоцкий, измученный иглой.
Почти что – секс символ неземной,
16.
Раскольник Вадик Спиридонов,
депрессией ранен затяжной
Жаль ! Водка только по талонам.
Крик Даля про призрачный покой…
Не смолкал бой барабанов,
Жгли сплетни всё видящих старух,
интриги отставных потаскух
под грязные шутки мужланов.
Всё страшнее жилось горожанам .
Ложь воспевали щелкопёры,
про клоунов в картонных коронах.
Губили наркоманов "баяны".
17.
Топчет нечисть наивных сынов.
ложь разливается в эфире,
всем Иудам платят серебром
заморский грош в карманах "кумиров".
Охотники все, кому не лень,
с наивных неподъёмный платёж.
Не один в угол загнан олень
в погонях властных псевдо святош.
Законам послушно большинство,
Время больного человека:
Икона "призрачного" века,
фундамент застоя – кумовство.
18.
Пустое талдычат каждый день
Ещё чуть-чуть и песня спета.
Псы из стаи гнилого стратега
нам подняться не дадут с колен.
Образа миро точат в церквях.
Улыбка – фарфоровый протез.
Полковник, картавый Патриарх
несогласных загонит в инфаркт.
Шестёрки готовы на демарш
Пир тараканов: Есть, что поесть.
Спитые – воду не пить с лица,
генсека замучил энурез.
19.
В Криво-Арбатском странный особняк,
метания "кеглей" на асфальте,
дворник Ахметка – немой крымчак,
дворовых прикармливал дворняг.
Не позабывший родной иврит
мудрил в сторонке старый хасид,
безродные его любили псы.
В нишей стране все были равны …
Тогда, жулью всё было нипочём.
В зелёнке лоб – поставлен к стенке,
валютчик – с отличием диплом,
проживший мышиным королём.
20.
Отжали всё , под страхом смерти.
Теперь ни с чем сироты дети.
В тумане бурого захода,
шде-то, в итоге – безымянный холм.
В тени сомнительных пророчеств,
на дачах Рублёвки в шезлонгах.
прозябали стада ничтожеств,
сочиняя ложь для народа.
На постаменте диких перемен,
прозевали финиш грядущих бед.
Очередной в кожанке лицемер,
польёт грязью историю побед.
21.
Мы бежали в чужую страну…
кто-то за правдой… кто-то налево…
совсем не так, как в старину
мужчины уходили на войну.
Врачи майорам диктовали,
"Не ешьте грязными руками,
когда вам будет невмоготу ,
неизвестную не пейте бурду.
Немой пейзаж усталых площадей…
Кривые переулки Арбата,
теряли без башенный парней
на развалинах древних крепостей.
22.
Многие выросли в подворотнях:
взрослея, привыкали к неволе.
Не слушали отцов, матерей,
не верили призрачной звезде.
На просторах израненной страны,
сами учились – не подставляться.
Шишки на лбах, разбитые носы,
страха были не все лишены.
Шли на закланье арестанты,
гонимые с Руси властями,
наевшись лживой пропаганды.
искали счастье за морями.
23.
В ночи, было беспечно тускло.
Чугунные мерцали фонари…
Вера в себя – это искусство.
Правда, порой, мешает трусость.
Пустышки бесились от тоски.
Гремел трамвай – мучитель слуха,
подбирая с брусчатки попутчиц:
И "на старух бывает проруха".
Никогда , не грело светило
любителей покуролесить,
На дурные наводили мысли
на Ваганьковском жулья могилы.
24.
А за плечами сотни станций…
В монастырях оглохли звонари
Сам себя пожирал изнутри
негодяй доносы строчащий.
Зависть к стихам о незнакомке ,
забывать не давала про девок ,
когда метёт во все пределы, –
греша стелили себе соломку.
Развлекались ночами звери,
не познавшие болей потерь.
Им плевать на дворовых солистов –
парней интернационалистов.
25.
Притихнут Иуды в сторонке,
потомки, дерзких еретиков.
В красном углу литр самогонки,
терзанье сомнений в печёнке.
На авансцене грязь мизансцен
бесит в ранге проблем дребедень.
Знать бы: Какой возможен исход
для загнивающих городов ?
По кругу крутятся муляжи.
надеются поймать удачи миг.
Параллельные зовут миры
мы в неизвестное улетим.
26.
Ведуньи рисуют миражи
не всем привыкших курить гашиш.
Заморский плащ, поднят воротник
болонья— придуманный престиж,
По всюду, порочной власти смрад
и дожди из крокодильих слёз.
Новой смутой правит маскарад
нет для клоунов пути назад
Вновь, неутешительный прогноз:
Наложен на разум трафарет,
по телу мурашками мороз,
нам не дождаться новых побед.
27.
Эфир пронзают крики беды…
На льду танцуют извращенцы.
Чехарда недоносков в сети
пугают сюжеты видений.
Брожу среди пыльных портретов,
немощь правит больной страной.
Измены таятся за спиной,
в грязи погрязших кабинетов.
Пороки в зеркалах больных снов,
что на семи ветрах в позёмках.
Порой, тайком, болтаешь с Христом
шатаешься по тонкой кромке.
28.
Свеча на столе трепетала…
наивна невинная юность.
Трусливый и мерзкий "лукавый"
правит бал в каменных джунглях.
Пугают - предателей черты,
недовольные идут в разнос,
по всюду шатаются чудаки.
вовсе не зная тормозов.
Постигли — прелести застоя
в кафе с мухами котлеты.
Привыкли к приступам геморроя
с похмелья дворовые дети.
29.
Не все добровольно шли на войну
чтобы подогнём испытать судьбу
на поле чудес в стране пастухов,
таящихся в зарослях кустов.
В век ненастья, одни напасти.
Восток… Разборки диких кланов,
орлиные гнёзда , на скалах…
Гонение древних династий.
Хмурое утро над хребтами.
Скрыты снегами — спят перевалы.
Звездопады лихорадят совесть,
на границе миров ничтожность .
30.
В скитаниях проданным вождями.
не войти в одну реку дважды
В крови от ран, ржавела кровать,
глупых потерь не сосчитать.
По ущельям разрывы Градов-—
прорехи в совести велики.
Мы бесовщину побеждали,
карманы набивали дельцы.
Всерьёз под ослеп русский народ ,
лишь нище броды пред алтарём,
заказных наслушались песен…
Больно, как разрастается плесень.