освобожденная от горизонталей
перекрытий, вертикаль
стены сохранила
многоцветье обоев квартиры,
врезанный в стену шкаф:
яркий, трогательный шарф,
свидетельствовал - до вскрика, жутко! -
о чьей-то жизни, а в промежутках,
раскачивались вешалки с пальто, шляпами...
Еще уцелела потолочная лампа:
так и раскачивалась над пропастью
с обломками дома...
Это была та самая лампа,
которая мирно вчера освещала
уют обеденного стола, книги,
родные лица,
и, может,
склоненные головки школьниц.
В углу - черное пианино,
единственно
уцелевшее в этом пейзаже
уличного театра
войны