дни зыбучие,
в ушах серебристый песок
коптит сердце —
сухое горючее,
и под ногами теперь потолок
во снах всегда умираю,
а после часами смотрю на гжель
жесты мои — восклицания
о которых потом жалею
рассыпаются кубики льда
небо на осиновых шпажках
с собой танцую не в такт
в ожидании пажа чаш
с плеч поспешно слетает пепел
исчез этот страшный пожар
вот оно — тяжеленное бремя
что показывал стекляшка-шар
и не слышен ещё хруст и треск
—
я ещё несу за спиной свой крест