Всё несуразно и с кровью, то майна, то вира,
Одновременно ощерилась тысяча шкур,
Ватой набили усопшего голубя мира,
Дали паёк, автомат и вторую башку.
Враз окружили хохлов дураки с топорами,
Стали махать, угрожать, принуждая к любви,
Стали железными лбами границы таранить, –
Только насильно не сдружишь, зови – не зови.
Вырвали сердце у тысяч хороших и добрых.
Как нам, живущим, от горя стоять в стороне?
Ложью отравлено время стареющей кобры,
Неисправимое, злое, и выхода нет…