как странно понимать, что обо мне
заботятся теперь другие люди.
снимаю платье, облачаюсь в худи:
день старой грусти - я побуду в ней.
укутываясь глубже в капюшон,
из тканевого синего колодца
смотрю на жизнерадостное солнце
и думаю, как это хорошо:
что боль была и родила слова.
пусть у души надломлен позвоночник,
я справлюсь с этим. даже худшей ночью
я всё-таки не вскрылась, и жива.
и что моя наивная мечта -
любить, всё бескорыстно отдавая,-
растаяла, как глыба снеговая.
но хорошо, что я любила так.
и что меня любили лишь слегка.
и человек, когда-то самый близкий,
остался первой строчкой в чёрном списке
и стикерами парными вк.