61.
Вот уж не стану грустить и скучать –
завтра!
Я приготовился петь и кричать
завтра.
Завтра – причина и следствие!
Все отменяются бедствия!
Будут два сердца едино стучать –
завтра!
62.
Как хорошо, должно быть, спать
под шум дождя,
А то романчик полистать
под шум дождя...
Но лучше сесть возле тебя
и, пальцы рук переплетя,
И погрустить, и помечтать
под шум дождя...
63.
Пусть чёрные реки сбегают по руслам –
мимо нас.
Пусть время проносится грозно и грузно –
мимо нас.
Наш мир – без стрелок на часах,
в цветах и птичьих голосах,
Не давший промчаться прекрасному чувству
мимо нас.
64.
У пленных руки за спиной
ладонь к ладони.
Молитвы символ неземной –
ладонь к ладони.
Среди объятых солнцем стен –
к кому мы вдруг попали в плен,
Кому молились мы с тобой –
ладонь к ладони?
65.
Что будет через двадцать лет?
Мы не знаем…
Травою зарастет наш след?
Мы не знаем…
Нам мир казаться будет сном?
Ты будешь в сердце жить моем?
Возможно, да. Возможно, нет.
Мы не знаем…
66.
Будет трудно тебе – намекни:
я приду.
Тенью мысли хотя бы шепни –
я приду!
Если в небе безоблачном вижу грозу –
Значит, наши созвездья собрались в слезу.
Я всё понял. Уже не звони –
я иду!
67.
Просто мы друг другу улыбнулись –
и больше ничего.
Просто две руки соприкоснулись –
и больше ничего.
Но здесь иной масштаб понятий:
касанье стоит ста объятий.
Это две души перевернулись...
И больше ничего.
68.
То, что утро тьму ночей сменяет –
слишком много?
То, что гарь ромашкой зарастает –
слишком много?
Не бывает слишком много доброты,
не бывает слишком много красоты.
Счастья, как и жизни, не бывает
слишком много.
69.
Чайкой взлетело над невской волною
имя твоё.
Зиму разбрызгало яркой весною
имя твоё.
Неужели когда-то его я не знал,
неужели другую по имени звал?
Было со мною и будет со мною
имя твоё.
70.
Где мой здравый смысл? Да был ли он?
Нет, не помню.
Всё, что было раньше – просто сон.
Сна не помню.
Всё, что помню – свет счастливых глаз,
Свет, который и в ночи не гас.
Помню Летний сад и помню нас...
Всё, что помню.