Я оборвал луну на полуслове,
как хам из хамов. И в конце концов
ещё белее стало поневоле
её стальное бледное лицо.
Прознав о том, какие бабьи муки
подружка их со мной должна терпеть,
поддержки ради всюду ночи-суки
на все лады давай нещадно петь:
и не любил, и изначально бабник,
и вечно пьян, и скупердяй, и мот,
и предлагал такое им похабник
(на что любая в сущность пойдёт).
Конечно ты подумаешь иначе
о том, что я в сердцах наговорил.
И всё ж, мне мстя за плен речей горячих,
других любовью не благодари.
(сентябрь 1993)