Взорвётся чердак.
Мозг потечёт, минуя ушную серу
Гении вряд-ли берут метлу, чтобы смахнуть здесь пыль
Как они так живут, без окон, в помоях, без двери?
Кто-то табличку «выход» повесить забыл
Что надо помнить? Всё? Или, хотя бы, последствия? Или, только, последовательность?
Чтобы сложить на полках, дату за датой, год первый, второй,
Их, может быть, только шесть
Можно концовку не помнить, если начало - было,
Можно и в середине немножко вырвать, оставить: чем началось, поставить /пробел/ а конец - уже есть
Как же тут всё так втиснуть, чтобы осталось место?
Вдруг эта книга жирнее, мощнее, чем те? Что же тогда, если мне будет мало места?
Надо всё разорвать, жечь как зефир на костре?
Чтобы осело пеплом в мозгу? Так у гения нет метлы в голове!
«Надо проветрить, надо устроить сквозняк. Окон нет, кнопка лифта вымысел, несбывшийся сон. Чёрт, здесь же нет даже лифта, какой я дурак, а говорят, что гений просто так не бывает взбешён? Я раздражён! Кто наводит панику? Почему эти полки кружат мои глаза? Если я не читал «последнюю ночь ‘Титаника’», значит, я хочу сохранить эти книги больше, чем его она?»
Взорвётся чердак
Мозг потечёт от бессилия,
От идеальности руки начнут дрожать,
Болен от памяти, от удержания, правду сменяет вымысел. Книги по датам, в этой - он друг, в этой - подлец и враг.
Кто-то всё путает, что-то сходит с ума, нечем дышать, пыль превратилась в сопли. Ломается каждая клетка, растекается краской кость. Тошнота, тревога, в голове рифмуются строки. Глаза и не дёрнутся, а рот издаёт:
«Если я гений, то ты не услышишь ложь»