Бабочки боль целовали внутри,
крылья царапали пластиком небо.
Ухо эхом шептало –
изначально мёртвое семя.
Семья из пол человека
летать не хотела в пластмассовом мире.
Крылья сами себя хлопали,
криком срывались перья.
Лопатки пели и пили
древнюю Еву под деревом мук.
Гусеница удивила,
решив вонзиться сама в себя.
Из кокона торчали руки старца.
Рай испуганно грыз гнилое яблоко.