А глаза у нас – не для тьмы,
не для сонных и лживых видений,
а для солнечной светотени,
перешагивающей холмы.
Для того чтобы знать родство
между радугой и перламутром,
и сквозь чад городского утра
любоваться вешней листвой.
Для того, чтобы дней суета
не мешала словам и смыслу
прорастать рядами на чистом,
словно свет, покое листа.
А для тьмы остается слух,
чтобы чувствовать шепот и шорох,
скрип дверей и дыхание вора,
леденящее слух.
Опубликовано в журнале "Северо-Муйские Огни", № 1, 2022