1. проводник
«Вот ваш проводник», –
указал лесник
на подошедшего к нам человека,
лицо которого пряталось под тенью
широкополой шляпы.
Тот молча встал перед нами,
потом повернулся и пошел вперед легкой походкой,
мы покорно
пошли за ним.
Мои новые, подкованные сапоги
изредка взвизгивали задевая о камень.
Мы перешли горную речку по арке
каменного моста на другую сторону долины,
такой узкой, что зари не было видно.
Темное небо
постепенно
светлело,
звезды гасли.
Верхние скалы
уже заливал свет.
Но, даже когда засиял день,
солнце не проникло в долину:
кругом царила
все та же предрассветная сырость...
2. подъем
Подъем шел по широким ступеням.
Наконец - вот она! - залитая солнечным светом,
широкая, овальная
поляна,
поросшая мягкой,
ярко-зеленой альпийской травой...
И снова крутой подъем,
потом - новая поляна...
над ней изредка мелькали
белые, сияющии инкрустации
ледяного убранства
черных вершин.
3. след в след
Новый подъем. Слежавшийся снег.
Я стараюсь идти "след в след".
Черные пропасти по сторонам.
Теперь каждый шаг - тяжелый кошмар,
все напряженнее и безотраднее.
Остается только одно, бессознательное
желание:
заглянуть по ту сторону перевала.
4. Перевал
Здесь снега нет. Перевал.
С головой укутавшись в плащ,
я падаю на землю,
стараюсь при этом,
чтобы ноги
все-таки
оставались выше головы, и... засыпаю.
Часа через полтора просыпаюсь,
потому что солнце
яростно жжет правую щеку.
5. Странное ощущение
Солнце жжет, а воздух холодный,
голова чиста, а тело изломано.
Осматриваюсь: мрачная пропасть,
окруженна мертвым,
черным
кольцом изорванных вершин, заслоняющих горизонт.
Впереди, вниз круто идет
долина,
а там, еще ниже,
видна зелень деревьев.
Но это все далеко, а здесь – снежный
склон и каменные скаты.
Усталые, мы подымаемся
и вновь отправляемся
в путь.
6. вода и камень
Тропинка окончательно потерялась и исчезла.
В черную, мягкую землю,
увязали ноги.
Почва,
тяжело хлюпая,
вздрагивала под ногами. Мы круто
повернули
влево, поднимаясь в гору.
Тропинка снова
завертелась быстрыми зигзагами.
Час подъема... мы вновь на зеленой поляне.
Выше уже нет травы – одни черные скалы
да белые, снежные пятна
подползают к траве, и потом струятся
серебристо-веселым гамом
вниз по зеленой поляне.
Неожиданно, нас обступает овечье стадо,
затаптывая
эту мелкую сеть звенящих жилок.
Овцы обнюхивают, лижут
нам руки - ищут хлеба.
Подходит пастух. После обмена
приветствиями,
усаживаемся на траву, и с облегчением
вдыхаем горный воздух.
Пастух – старик, щурясь от солнца,
вглядывается в нас выцветшими глазами,
чиркает спичкой о камень,
закуривая трубку, и, не спуская с нас
своих мутных, слезящихся глаз,
рассказывает о состоянии горных проходов:
«Нет, там не пройти, снега много.
Скверные эти места - камни, провалы...»
Мы вновь навьючиваемся своими ранцами:
теперь подъем предстоит нешуточный.
Тропинки больше нет, зато повсюду
вода и камень.
7. вольному - воля!
я свободен!
вольному - воля!
С мешком за спиной
я шел
по ковру альпийских лугов.
А выше, на фоне сияющих льдов,
синели
столетние
ели.
«Свобода!» – звенело
в ушах, а птицы пели:
«Вот она - Свобода!
Вольному - воля!»
Внизу, в долине забелели домики,
и эхо церквного колокола
вторило
этому
беззаботному
пению птиц: "Вольному - воля!"