Воздух вычерпан горстями анемичной паники.
Разум требует расплаты, сердце – покаяния.
Если я роман – то гнусный, с запахом Паланика.
Мой предатель снова в доме, на правах хозяина.
Я годами строю грани, что зовутся личными:
Без цемента и опоры вьется только кружево.
Он завязывает руки старыми привычками,
Заставляет мерить платья – все они заужены.
Он вручает мне регресс, как средство от стагнации.
Я прошу любви, кивая, дарит мне насильника.
Сизый старец треплет фартук после ампутации,
Каждый раз вгрызаясь в тесто, в поисках напильника.
Он избил моих любимых, извратил желания.
Вместо цели – серый призрак бродит в исступлении.
Проревусь и рвусь наружу, с воплями и лаем, но
Он прошепчет: «Стой на месте», - и рванет сцепление.
Я хочу начать сначала! – Точно не получится.
Будь с тобой… да кто угодно – ничего не сложится.
Ты – не воин, ты – юдоль плача в облике разлучницы.
Не осилила бумагу – просишь камень, ножницы?
Это не мои слова, чужая интонация,
Дом не мой, не мой бордель, и не моя стагнация.
Кем бы ни был ты, предатель, лиц подобных множество:
Покажи свое, я плюну, и закроем тождество.
Если ты боишься боли – я устрою исповедь!
Я тебя сломаю, сука, мысли исковеркаю.
Ствол заряжен, будет правда, ты не сможешь выстоять.
Истина – я здесь. Я – рядом. Я стою у зеркала!
Кто тебя забил такую: чистую и светлую,
Бросил право на ошибку в топку осуждения?
Циклы жизни незаметно завязались петлями,
И мечты покрылись пеплом черного забвения.
Расскажи, как ты любила, как искала поводы
Мир украсить точным словом, искренним касанием.
Как в секунду отвернулись старые и новые,
Как устала жать на поиск в бездне оправдания.
Кто тебя забыл однажды, изморил молчанием?
Доля кроткой чертит схемы, спектры резервации:
Пункт обмена белой веры на совок отчаянья,
Послужной Эдипов комплекс с гиперкомпенсацией.
Где тебя так не любили, повторяя въедливо:
Большего не заслужила, не достойна лучшего…
Сто из ста чужих советов оказались вредными.
Сколько яблок собрала бы – все мишень для лучника.
Кто смотрел в тебя такую: нежную, наивную
Равнодушными глазами. Пусто. Будто впадины.
Нивелируя победы, перманентно винную.
Чьи глаза тогда смотрели? Мужа? Или папины?
Все пройдет однажды, может, вовсе не излечится.
Никогда тебя устроит? Нет? Сопротивление?
Прошлое – гнилая яма. Время бросить лестницу...
Сгусток боли – слой, фундамент новым убеждениям.
Обними себя, почувствуй детства сердце первое:
Как оно без ран, ожогов, шрамов и насилия?
Страха нет и нет обиды: все дороги – верные!
И в тебе так много счастья! Счастье – в изобилии.
Подними себя на ручки, обменяйтесь шифрами.
Выслушай себя, родную, и скажи: получится!
Похвали себя за смелость, не пугай ошибками.
Даже эта кроха знает – на ошибках учатся.
Подари себе ответы – где не дали теплого
Молока, и ты в обиде, сунув ноги в тесные
Башмаки чужого счастья, содрогнулась, ёкнула,
Убежала, встрепенулась, разыграла грешницу.
Я люблю тебя любую – мантра для принятия.
Если ты сводила счеты – бой окончен, прожито.
Загляни в себя любую – попрощайся с платьями,
И пойдем искать родную, чистую, хорошую.
Предала. Себя. Увязла в аутоагрессии –
Больше никогда, ты слышишь? Больше ни единожды.
Перед зеркалом – ребенок, повзрослеем вместе мы.
Сизый старец улыбнулся. Мой предатель вырожден.