Приблудилось незвано в ночи на порог одиночество
И скулило, скреблось в дверь мою, как голодный щенок...
Отворила, согрела, составив коварному общество,
А оно, ухмыляясь, обвилось кольцом вокруг ног...
Я просила: «Пусти!» — а оно надо мною хихикало,
Продолжая тугой оборот вкруг опущенных рук...
«Над сироткою сжалься, достаточно горя отмЫкала!» —
А оно обвивало безвольное тело вокруг...
Я хрипела: «Помилуй!» — оно злобно со смеху корчилось,
Обвивая змеёю мою измождённую грудь...
Затянулось петлёю на шее моё одиночество,
Давит горло нещадно, не выдохнуть и не вдохнуть.
По рукам и ногам одиночеством вечным я связана...
С ним повенчана, видимо, как не прискорбно — навек.
Не внимает оно ни мольбам и ни голосу разума,
Лишь к оплате ночами бессонными выдало чек.
Молча плАча — плачУ палачу, погубившему душу мне...
Одиночество, влагу учуяв, мне лижет глаза...
Упивается властью своей, выжидая, а сдюжу ли
Или струсив со стула шагну в эфимерное «за»?
(Картинка из интернета)