сфера из фольги — пергамент, —
хотел так стать самым коротким циклом,
перетирая канаты внимательных вен,
пересекая каналы линий на коже рук,
бежать на красный свет
сквозь беспокойный рой терпкой пыли —
когда день догорает, я его сжигаю,
когда ночь замерзает, я согреваюсь;
хотел так стать самой короткой вспышкой,
напитав трагизмом червивую губку сердца,
приказал поскорее подать
резную чашу белого вина.
за злобу, заразность, за спешку и желчь
самовольно был заточён в дупло вековечного древа,
понуждаемый выть и кричать, и гудеть оттуда,
задействуя все отверстия и артерии
своего тела, вросшего кожей в кору.
свиток из фольги — пергамент, —
хотел написать на нём
самый просторный стих, в котором
смог поместиться бы сам — оторван
и обречён в свите снежной крупы,
как семь чёрных слёз
о невозвратном прошлом,
бесшумно звенеть под перстами ветра
и найти покой в ледяной петле.
с помутившимся болью черепом,
с белёсой плёнкой на глазах
я катался на огненных карусельках,
заглатывал язычки кинжалов,
помимо воли разрывал древесные корни
о заострённые скалы зубного камня.
ждал повторить плохого, но
всегда было так хорошо, полезно,
всегда было ясно, прозрачно,
и ничто из того не являлось зря,
и уже не явится.
на полях рукописных кодексов,
на изнанках и оборотах халдейских свитков,
на осколках глиняных и черепках гонительных,
на разворотах пошло и нудно болтающих манифестов
я создал новый язык, препарат серебра,
одушевлённую, органическую эссенцию,
минеральное масло из амфор архаики
без примеси книжности и репрезентации,
язык чистой фюсиологии;
пересобрал поэзию, как она есть и была и будет,
удевая в ней щедрый лоск и роскошный шик —
жемчуга и сапфиры юродивых —
но никто не заметил этого.
в непримиримости и в абсолютной вере
я связал слово с тем, чего все хотят —
не выходя из комнаты и ото всех сохраняясь втайне,
всё чаще ночами, весь мир по частям, степенно
я обратил в заумь, в синее небо и соль волны,
без единого действия, как и должно,
из самого себя я обрёл первоформу,
сакральный камень на дне колодца,
сложенный из всего, что (не)возможно,
сотканный из материи парадокса,
первичную смесь, как она есть и была и будет,
созиждел тело из чистого золота,
облёкся в пурпурную мантию,
затем королевским искусством
я воскресил своих мёртвых друзей,
но никто не заметил этого.
никогда я не знал своих лет,
каялся рваной печенью
и костями стучал о бетон,
в иной одинокий, заброшенный вечер
проникая под кожу поверхности
стерильной иглой меланхолии;
просыпался под вечер
не зная сам, от чего,
от холода ли,
от шума,
от звука,
от знака,
от жеста,
от мгновенно истаявшего видения
(блеснувший паноптикум,
великолепный и полный вид
на один из тех островов,
карты которых ещё не созданы);
выворачивал наизнанку
гладкую непрерывность сфер;
не докасался воды месяцами —
пристрастие к яду и неопрятность
были поистине легендарны;
и дела мои
не измерены,
подвиги
не сосчитаны.
Март, 2022 год