Погоди, фартовый, погадаю.
Больно ты наряден и пригож.
Всё-то о тебе давно я знаю.
Даже то, что сгинешь ни за грош.
Всё тебе бы игры да гулянки,
весь ты наизнанку, напоказ.
Но в душе нелады. У гадалки
на таких, как ты, намётан глаз.
Не жалей червонца золотого.
Знаю, дал бы, куш сорвав большой.
Только у фартового такого
ни алтына нынче за душой.
Ничего… Всё снова отыграешь.
Масть пойдёт, как волны по реке.
А не то кого-то и ограбишь,
прихватив в укромном уголке.
Раньше при таком твоём приволье
мог бы ты, милок, наверняка
у Махно кудесить в Гуляй Поле
иль шарашить контру в Губчека.
Но не та пора, не та эпоха.
И сегодня в жизни непростой
ты и так устроился неплохо,
гулевой, рисковый, золотой
И живёшь, особых бед не зная,
в череде пустых и сложных дней.
Только жизнь не карта козырная,
у других гораздо козырней.
Всё тебе назначено иначе,
персональный выписан исход.
Кто-то, может, по тебе поплачет,
кто-то и посмертно проклянёт.
А умрёшь ты, милый, от любови
к девке недоступной и шальной,
захлебнувшись в лютой драке кровью
и чужой, и собственной, хмельной.
И уйдём с тобой мы, как ни жалко,
вместе из земного бытия.
Потому что я ведь не гадалка,
а судьба краплёная твоя.