На лето мы всегда уезжали на дачу, в Никольское.
Часть дома, где жил дед, летний домик, в котором размещались мы и мамина сестра с семьёй, 12 соток участка и отсутствие водопровода.
Как я ненавидела лето! О море не мечтали – такие поездки были недоступны для нас, – мы мечтали сидеть «в душной пыльной Москве», в тишине, безопасности и покое, с возможностью нормально мыться и не терпеть ненавистных родственников. Но увы, по мнению родителей, свежий воздух был важнее душевного равновесия.
И только ожидание 31 августа, когда мы собирали вещи, брали с собой яблоки и букеты цветов из бабушкиного сада и ехали к станции, на электричку до Москвы, давало надежду на спасение. По приезду домой мы с радостью вдыхали запах дома, обнимали игрушек, ждущих нас на диване, мылись и ложились спать, чтобы утром надеть приготовленные мамой красивые костюмы и отправиться в школу.
Много позже я смогла полюбить и оценить ценность этих дней, но тогда каждое лето казалось кромешным адом...
Когда было жарко, ходили на пруд «Блюдечко» или на «Красную розу», в то время там ещё вполне можно было купаться. Хотя о спасателях и оборудованных пляжах никто и не слышал, но вода была хорошей, и её было много... Обычные подмосковные пруды, дачная романтика. Под огромной грушей, которую мама посадила в своём детстве, я прочитала огромное количество книг: от «Тома Сойера» до «Мастера и Маргариты», а у колодца на просеке собиралась компания брата. Мама делала квас вёдрами, мы объедались разноцветной смородиной, запасая «витамины на зиму», наша Динга свободно бегала по участку, а папа много фотографировал.
Целый мир был вокруг: грот Салтычихи, старая пекарня в красивом доме, где покупались вкусные булочки с курагой, родник, лес с земляникой, черникой и грибами, военная часть в конце улицы, детская площадка «Чебурашка», рынок в Салтыковке и единственный магазин в шаговой доступности, где было всё! Однажды открылась ещё палатка, где мы покупали жвачки «Бумер» и обменивали фантики (?) на призы. Две огромные сосны, которые виднелись за домом, звёздное небо, памятник-стела землякам, воевавшим в годы Великой Отечественной, имя нашего двоюродного прадеда на ней, коты, ёжики и мышка Пипи, дни рождения «летних» детей, гости, соседи.
Много всего прекрасного...
В дождливые дни особенно было хорошо спокойно сидеть в домике и читать старые советские учебники, которые удивительно пахли старой бумагой, сыростью и как будто самой историей, узнавать из них про великие реки и ГЭС, широкие просторы уже развалившейся великой страны, распорядок дня пионеров и цветущие республики.
На серванте с другой стороны стекла был приклеен плакатик с «Видением отроку Варфоломею» Нестерова, а на стене висела репродукция «Корабельной рощи» Шишкина. И до сих пор нежно любимы обе эти картины, слившиеся в памяти вместе со страницами книг в одно общее ощущение гордости, радости и печали быть русским...