Глава 3 http://stihi.ru/2022/04/03/6584
Императорский Эрмитажный театр, около
Картинной галереи. Вид части Дворцовой
набережной с Эрмитажным мостом.
Литография П. А. Александрова. 1822.
Глава 4 Петербург театральный
4.1 Актриса
(О. В. Колесникова)
Ты говорил в пустоту,
что-то прервало связь.
Я, сочиняя мечту,
рифмой к тебе рвалась.
Я ощущала тепло,
длился немой поцелуй.
Кто-то смотрел сквозь стекло,
трубка шептала – ликуй.
Берег залива, кларнет,
лебедь, похожий на сон…
Сцена, ступени, лорнет,
розы, касанье, поклон.
Мой генерал, рандеву
тени сыграют за нас.
Нет больше пьес наяву,
я чудо-кукла анфас.
Кругло пространство свечи,
прошлого камерный след.
Ночь в метрономы стучит,
линий для связи нет.
4.2 Бал стихотворений
(О. В. Колесникова)
Я пригласила сто стихотворений
На фантазийный петербургский бал.
Какие маски, всполохи, свеченье,
Среди зеркал, манящих в чудо-зал.
Неукротимы, произвольны страсти,
Бумажный шум, смехорыданий были…
Вновь наважденья изощрённой масти
В туман из милосердия уплыли.
Звучат мои стихии и творенья
Заманчиво, насмешливо, негромко.
Мелькают куклы-образы, как тени,
Как жаль, что встреча с ними ненадолго.
Музейные расшевелились музы,
Необратим программы чёткий ход.
Одно на всех есть правило союза,
И вот он – поэтичный хоровод.
Оркестр готов исполнить увертюру,
Зал замирает, появился Он…
Невероятно стройная фигура,
Один лишь взгляд его уже закон.
К нему, к нему протягиваю руки,
Лелея в строфы нисходящие слова,
Я их люблю, готова я на муки,
Пока открыты сферы мира, я жива.
Танцуем под мелодии Леграна
В одеждах звёзд и тонких паутин.
Подольше длись сияние обмана,
Кружение свечей, мелькание картин.
Условна и опасна бесконечность,
Не счесть здесь воплощений и затей,
Как плавно зал перетекает в вечность:
Из анфилад, из окон, из дверей.
Мелькают лики нимф, метафор перекличка,
Пространства заполняет карнавал…
Опасна, видимо, придумывать привычка,
Стихи пришли ко мне на сочиненный бал.
Ансамбль сей уникален, безупречен.
Ах, дирижёр, держите нервы струн,
Рассчитывайте такты на планете,
Дворцово-каменной, чьё имя Петербург.
4.3 Сильфида
(О. В. Колесникова)
Сильфида – сон, пьянящий бред.
Сильфида – есть, и тут же нет.
Сильфида – явь, от яви тень.
Сильфида – бог, сошедший в день.
Сильфида – свет, последний блеск.
Сильфида – след, летящий в весь.
Сильфида – облако, туман.
Сильфида – сладость и обман.
Сильфида – нежность и полёт.
Сильфида – рай, что в ней живёт.
Сильфида – белых два крыла
Любви безмерной отдала.
И ускользнула в зеркала,
Туда, откуда к нам пришла.
4.4 Коломбина
(О. В. Колесникова)
Она танцевала –
танец длиною в осень.
Она танцевала –
когда он её уже бросил.
Она танцевала –
а он далеко в поднебесье.
Она танцевала –
и танец был его песней.
Она танцевала –
и руки вздымались её в
исступленьи.
Она танцевала –
его принцесса, его провиденье.
Она танцевала –
и расходились круг за кругом.
Она танцевала –
и танцем они прощались
друг с другом.
4.5 Время В…
(О. В. Колесникова)
В холодном зале притушен свет,
В паркетном блеске картинный след,
На тонких нитях под потолок
Судьбы фатальной взнесён виток.
В престранных нишах среди колонн,
Чу, слышен, слышен гитары звон.
И что же – это его черты
В пространстве света среди мечты.
Из мрака к солнцу един поток,
Свободы поиск, любви глоток.
Виденья песен на всех листах,
Волшебен ветер, как кисти взмах.
Кружатся рифмы, железен ритм,
Лицо – идея, фигура – жизнь.
В причудах масок растворены
Сюжеты бешеной глубины.
Возжаждал воли и заплатил,
О, редкость доли крутых светил,
За одержимость, за тембр, за взрыв,
За путь навстречу, за всех своих,
За многомерность, за горький смех.
Всё есть – но что-то не как у всех.
И песнь оттуда, издалека,
Приносит «Времени В…» река.
И вновь на сцене экран лица,
И нет твореньям его конца,
И действу время пришло опять,
И можно символам дать летать.
И нужно праздновать и грустить,
И образ дальше чертить, лепить,
И под гитару рождать слова,
И длить мгновенья,
ведь жизнь – глава.
4.6 Фавн и осень
(О. В. Колесникова)
Ты шла легко по осени ступая,
Я не спешил, тебя не догонял.
Откуда ты пришла сюда такая,
Когда я никого уже не ждал.
Ты про себя чему-то улыбалась,
Я, затаясь, желанье загадал.
Я так хотел, чтоб ты не удалялась,
И чтобы лик твой для меня сиял.
Ты жёлтых эльфов из листвы сплетала,
Я замирал и с ними улетал.
Лишь взмах руки и тишина настала,
Я вымысел с реальностью сличал.
Ты не моя, другая ты стихия,
Я отстаю, мечту ведь не догнать.
Исчезла ты, а письма золотые
Мне одному средь осени читать.
4.7 Мерцание
(О. В. Колесникова)
Рыдания сдержи, иди, не оступаясь,
Стерпи, настройся, жаром убеди,
Не перестань – ведь, не пересекаясь,
Сквозь нас проходят линии судьбы.
Короткий миг победы иль провала –
Он опаляет, вдруг меняя весь…
Не много их, но, в общем, и не мало,
То наша жизнь, которая не здесь.
Её не видно посторонним оком,
Она неслышно, шорохами снов,
Уводит нас в немыслимость далёка,
К мерцающим соцветиям основ.
Пусть явь горька и призрачны желанья,
И нет вблизи не образа – лица,
Не прекращай выдумывать сказанья,
В которых нет возможного конца.
Страданья побори и, всё переиначив,
Пропой ещё о том, что не сбылось,
Проникни в суть, ведь нет важней задачи,
Играть всю жизнь – и чтоб отозвалось.
4.8 Танец психеи
(О. В. Колесникова)
Вот оно настало – в стенах светлых зала.
Наконец свершилось – в мире всё сместилось.
Я с тобой танцую танец с поцелуем.
Пять минут, не боле, ты в моей неволе.
Я пленён твоею гибкостью – Психея.
Руки, как из сказки, обещают ласки.
А глаза, о чудо, – кто вы и откуда?
И зачем здесь в зале всех околдовали?
Я с тобой танцую и ко всем ревную.
Я, как будто, таю, разум вдруг теряю.
Боже, ускользаешь, ничего не даришь.
Вместо обещанья – тихое смеянье.
4.9 Петербургский гном
(О. В. Колесникова)
Жил одинокий мудрый ГНОМ,
себе он смог построить дом,
себе он смог найти дела,
вседневно жизнь его текла.
Он в меру ел и в меру пил,
работать молча выходил,
трудился с света до темна,
а где-то там жила ОНА.
Он даже не мечтал о ней
средь суетных бегущих дней,
и только лишь, когда он пел,
вдруг лет на триста молодел.
ОНА красавицей была,
в далёком далеке жила,
придумывала, что могла,
и свет ночами долго жгла.
Всё так в ней, а не как в других,
ей помогает выжить стих
и музыка – во всём, всегда,
ОНА лучится, как звезда.
Мечтала ли ОНА о нём
в ночи или каким-то днём,
лишь в трансе – в краткий миг,
когда ОНА летела в никуда.
Вот встретились ОНА и ГНОМ
в сей день, в сей час, а не потом,
в порыве руки их слились
и вместе в бездны понеслись.
Но танец кончился и вот –
ОНА уходит, ГНОМ поёт.
ОНА в лучах, всё как всегда,
а ГНОМ один на все года.
4.10 Вдох вдохновения
(О. В. Колесникова)
Всепоглощающий испуг,
несмелых удивлённых губ.
Объятий светопустота,
овеществлённая мечта.
Осмысленности благодать,
чуть-чуть, чуть-чуть и не догнать.
И не узнать, не ощутить,
но как без этого прожить?
Как утончённо не страдать,
как смысл земного угадать?
О, наркотический обман,
придуманных в поэмах стран.
Есть мимолётнейший пробег
по тропкам, что белы как снег.
Редчайшей радости расцвет
и глаз сияющих привет.
Задумчивости долгий сон
и строчек новых перезвон,
Манящий к рифмам-берегам,
где темы-лодки тут и там.
Где мы с тобой ещё вдвоём
в одно касание живём…
Опасен образов наплыв,
реальность разрушает миф.
Киоски, кипы чтива в ряд,
но «рукописи не горят»!
4.11 Встреча
(О. В. Колесникова)
Я грезила в пустом вагоне,
летящей к свету электрички.
Перрон. Вы в мраморном проёме –
вы элегантны, как обычно.
Сезон закрыт, но длится вечер,
и ночь в наплывах застывает.
Пустые залы светосвечны,
бывает так – так не бывает.
Уносит время беспощадно
из лета в лето реки песен.
Запечатлённость, неоглядность,
где берег – берег неизвестен.
В воображаемом стремленье
есть вероятностность прорыва
На острова, где вдохновенье
поит неведомая сила.
О, чувствований упоенье
и концентрация желаний,
И предрассветное волненье,
и мимолётности сгораний.
Пересекаясь траекторно,
мы выбираем направленье,
Где исключается повторность,
где торжествует удивленье.
4.12 Театр и жизнь
(О. В. Колесникова)
Я сегодня странно сыграла роль,
Почему-то сказала не те слова…
И терпела, терпела такую боль,
Что осталась я, чудом каким-то, жива.
А спектакль и без нас бы, наверно, прошёл,
Но мы вышли на сцену вдвоём.
Микрофон и слепящий прожектора ствол,
Здесь нельзя забывать ни о чём.
Метры сцены, квадраты и дуги кулис,
Как коварны, магнитны они…
Если, будучи в них, вдруг почувствуешь высь,
Вслед придут ожидания дни.
Тянет снова идти на опасный провал,
Глядя в темень, в его пустоту,
Ощутить невозможный, клубящийся зал,
Как манящую жуть и мечту.
И играть, и страдать, и искать в тишине
Тот мираж, что один – навсегда.
Сочинять монологи тебе или мне,
Но услышат ли их – и когда?
Нас слепит невозможный терзающий свет,
Зал застыл, он в предчувствии весь…
Ах, как мощно и с блеском мы можем гореть,
А потом – что останется здесь?!
Глава 5 http://stihi.ru/2022/04/03/6651