В густых цветах сады и перелески,
Белесый пар исходит от полей,
И улицы сияют в ярком блеске
И принимаешь возраст веселей.
Один твой взгляд, лишивший дара речи,
Твое тепло от хрупких женских рук
И радость от мгновений каждой встречи,
И мудрость от прощаний и разлук.
Без всякого сомнения и страха,
И опыта не пройденных дорог,
Где мы с тобой, восставшие из праха
И в белых облаках в над нами только Бог.
Мы будем завтра прокляты и биты,
И я тебя однажды не найду,
Покинув все высокие орбиты,
Мы порознь будем мучится в аду.
С цветущих вишен жадно снимем пенки,
И с чувством искупления вины,
Прижмись лицом и грудью к теплой стенке,
А я тебя прикрою со спины.
Сомкнув свои пушистые ресницы,
С мольбою о пощаде попроси,
О том, что не случалось, но случится,
На русском, арамейском и фарси.
Наш старый мир, раздробленный по парам,
Для нас с тобой, бесспорно, не чета,
И тебя взапой целую с жаром,
Лаская белый мрамор живота.
Стань искренне-взволнованной и влажной,
Веди меня над бездной за края,
И пусть сгорит однажды мир бумажный,
Но ты моя. Моя, моя, моя.