Чума у смерти на пиру.
Похабный паб, ухмылка Гоблина.
Сегодня в Дробицком яру
Цепочка памяти раздроблена.
Здесь взорван прошлого форпост.
Из огневого жерла жаркого
Встаёт, как новый Холокост,
Скелет обугленного Харькова.
Прямой наводкою – по ком?
Что истребляли истребители
В святыне той, где каждый ком
Земли – ступень святой обители?
У взрыва большерота печь:
Разверсты зевы камер газовых.
В них тысячи поникших плеч
Укроеврейства гореглазого.
Меноры в семь смертей горят.
В дымах, над мраморными плитами,
Невинно убиенных ряд
Восстал за сызнова убитыми
За город свой – и млад, и стар –
Неотвратимою расплатою
За Дробицкий и Саржин Яр,
За пятую графу распятую…