У Харгата в покоях, на черной кошме,
Я с подземным владыкой веду разговор.
Трав зеленые волны мерещатся мне
И лиловое золото солнечных гор.
Я свободен покинуть свой черный предел,
Но таится в свободе моей западня:
Сколько раз я над степью бескрайней летел,
Струи ветра сжимая, как ребра коня.
Мне бы в шелесте пряном травы утонуть,
И за солнечным кругом поплыть не спеша,
Только воздух степей я не в силах вдохнуть -
Ведь бесплотна летящая в небе душа.
То, что кажется рядом - в безмерной дали.
Прав мудрец, что когда-то был мною сражен.
Бесконечно скитаться по диску земли
Я изгоем из мира живых осужден.
У Харгата в покоях, на черной кошме,
Я владыки подземного слушаю речь.
Но от дум, что шулмусами вьются во тьме,
Преисподней хозяин не может отвлечь.
"Что-то мало в Аду моем новых гостей" -
Вдруг промолвил Харгат, усмехнувшись во мгле:
"Не приходит занятных с Земли новостей -
Видно, скучно живется на вашей Земле.
Ван, я вижу, ты тоже скучаешь в Аду.
Глупых демонов в строгости просто держать.
Хочешь снова возглавить степную орду,
И судьбою царей и народов играть?
Мне доносят: в отрогах Алтайских хребтов,
Там, где издавна люди железо куют,
Есть немало отважных и сильных родов,
Из народа, чье имя: "могучий" - "тюркют".
Но разрознены силы тюркютских родов.
Наложили на них непомерную дань
Грабежами живущие с давних времен
Ханы дикой орды, что зовется Жужань.
Но, под сенью снегами покрытых вершин,
В юрте хана, средь войлоков, кож и овец,
Подрастает наследник - мальчонка Бумын,
Что жужаньскому игу положит конец.
А исполнится то, если дух твой, Шигу,
Будет хана тюркютов к победам вести.
Тело ты обретешь. Я - себя развлеку.
Ты согласен?" "Согласен!" "Удачи в пути!"
Где Владыка Харгат? Я остался один.
Ворох грубых овчин ощутила рука.
Я не призрак бесплотный. Я - мальчик Бумын.
Ароматом мне кажется дым кизяка...