мой город, еще не вышедший из тюрьмы
войны,
с порога открывшейся камеры
освобождался
от обстрелов,
от черного снега,
и весенней капелью
возбужденно приветствовал
освобождение:
выходил из подвалов
в открытую дверь светлой радости.
Люди, с пресекающимися
от волнения голосами,
почти плакали
от пережитой боли в предчуствии радости.