Только бы сон
Радио внутри пустое и чёрное
и газеты теперь печатают без букв
Я иду по улице
но не слышу своих шагов
замечаю знакомого на другой стороне улицы
окликаю его хочу поздороваться
но изо рта моего вылетают пули молчания
почему-то они не похожи на пули тишины
Начинаю кричать ему руками
но мои пальцы изогнуты
мои пальцы кривы и скрючены
Но это только сон
только сон
Голос
Когда с деревьев осыпалась рыба
я не чувствовал запахов
я не помнил как уснул
не знал куда исчез твой голос
который я берёг на какой-то чёрный день
Что можно выловить сегодня на наживку башмаков
только эту осеннюю рыбу
чтобы сразу её отпустить
Снимаю птиц с крючков
дрожащими пальцами
дрожащими губами
не выучив их имён
просто птица себе и птица
Что можно забыть когда птицы обрастают чешуёй
всё подчистую
что можно простить
всё на свете
Я пытаюсь не проронить ни звука
возможно где-нибудь среди чешуек одной из птиц я найду твой голос
он будет звенеть звенеть звенеть
и я больше не захочу просыпаться
Маленькая ладонь
І
Детство это первая встреча с крапивой
словно первая встреча с африкой
Высоченные тропические леса
в которые ты вбегаешь с раскрытым швейцарским ножиком тела
чтобы узнать как застёгиваются молнии крокодиловых пастей
чтобы снова скрутиться в маленькую красную рукоять
Там началось и там закончилось
ІІ
Притворяться что ты картошка
прятаться в мешок
смотреть на мир через дырочку
пока тебя несут из огорода в погреб
И под конец выпрыгивать внезапно из мешка
совсем маленьким мальчиком
ІІІ
Мама хранит твои детские волосы
словно отрезок времени
Можно помнить тебя до и после
IV
Знаешь отчего умерла твоя прабабушка
твоя прабабушка с пустой медицинской карточкой
Приехала на тебя посмотреть
приехала подержать на руках
Теперь и ты хочешь на неё посмотреть
ищешь в старом фотоальбоме
но находишь снимки с открытыми гробами с плачущими людьми
и ни одного знакомого ни одного родственника
Столько глаз
вспомнить не можешь даже с фотоальбомом в руках
V
Помнить отца как теннисный мячик
у которого со всех сторон только затылок
Закатился куда-то в соседнем дворе
VI
Учиться забивать гвозди
у каждого своё место
своя высота
словно обновлять старые мелодии
ноты из которых вытряхнули
и забросили в ржавые консервные банки
Забивать и бить себе по пальцам
не сдерживать слёзы и продолжать
пока все гвозди не закончатся
Если нужно будет что-нибудь починить
то вырывай по ноте из песни
пока окончательно не забудется
VII
Детство это падать на снег
это падать на снег падать на снег
это падать
Падать на снег это падать на снег
это падать и падать и падать
падать на снег
падать и падать на снег
На снег
падать и падать и падать
VIII
Когда начинается детство
и когда заканчивается
Ладонь такая маленькая
;
Ч
Я уснул под черешней
не услышав как просятся косточки
к ногам матери
А когда проснулся
то уже не знал
был ли я ранен
жив ли ещё
реально ли всё это
Шелест и звон
Море облизывает тёплым языком ладонь
словно огромный волк ты его почему-то совсем не боишься
в темноте ведь ничто не страшно
Как легко найти здесь знакомый дом
как легко найти здесь чужой
самый красивый на свете
С ещё мокрым волчьим следом на теле
ощущаешь себя окончанием нитки проходящей сквозь ушко городов
цепляющей края добывающей шелест и звон
Как легко найти здесь знакомое слово
как легко выдумать новое
и радоваться каждому из них
Но радость прилипает к этим местам беспомощной мухой
остаётся на деревьях дорожных знаках креслах городского транспорта вокзалах
не в силах взлететь только жужжит
И окружающий праздник видится таким нелогичным
как шапка на голове или варежки на руках таких в этот миг пустых
гирлянды ленты чёртовы колёса сувениры лотки с едой
всё шелестит и звенит
Надо только вернуться сюда позднее
С холодной ладонью в руке
С возможностью бояться и радоваться
Лиши меня
Лиши меня невинности
и тогда поезжай в свою Латвию
ты скажешь Литву
а я скажу один хрен
мне всё равно
какую страну ненавидеть
Ты едешь учиться
но как можно учиться
если там нет настоящих
украинских вареников с вишнями
Лиши меня невинности
и когда приедешь на каникулы
я скажу тебе
что невинность вернулась
видимо запомнила дорогу
давай оставим её где-то в лесу
Залюби
отлюби
и тогда поезжай
в эту свою Эстонию
Молчала о рыбе
Я посмотрел в ручей
и увидел что по моему лицу
проплыла рыба
я не разглядел был ли это карась или окунь
и вообще не уверен
что видел такую раньше
Спрашивал у тебя об этой рыбе
но ты молчала
так словно мне никогда о ней не узнать
Иногда ты пыталась поймать мою рыбу
но голыми руками её не возьмёшь
ты оставалась ни с чем
и постоянно молчала
о рыбе внутри моего лица
которую ты так и не сумела поймать
И
І
Один русский бородач написал роман
русские коммунальщики закрасили слово МИР
потом подумали и закрасили слово ВОЙНА
То что осталось русские военные написали на своих танках
ІІ
Один русский гражданин вышел на улицу с плакатом ВОЙНА
русские милиционеры запаковали его в автозак
Другие русские внимательно наблюдали за этим и снимали всё на телефоны
Одна русская гражданка вышла на улицу с плакатом МИР
русские милиционеры запаковали её в автозак
Другие русские начали становиться в очередь к автозаку с плакатами и без
ІІІ
Один русский солдат начал читать роман одного русского бородача
дальше обложки не продвинулся потому что и так всё ясно
читать между строк его научили ещё в школе
Слово МИР на обложке закрасили коммунальщики
но книжка была с тиснением так что солдат знал какое слово скрывает краска
И не удивительно что закрасили кому этот мир нужен думает солдат
за мир денег не платят
Но слово ВОЙНА на обложке коммунальщики тоже закрасили
МИР упал ВОЙНА пропала
короче мне не оставили выбора
только И
И И И
И насиловать И грабить И давить людей танками И запускать ракеты в жилые кварталы И сбрасывать бомбы на детские садики И запускать ракеты в школы И сбрасывать бомбы на детские дома И запускать ракеты в родильные дома И сбрасывать бомбы на больницы И расстреливать скорые И расстреливать автобусы с женщинами и детьми И уничтожать И уничтожать И уничтожать
ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ
колючая русская проволока где каждый шип это
величие русской литературы
величие русской культуры
величие русского языка
величие русской науки
величие русской медицины
величие русской техники
величие русской свободы
величие русской морали
величие русской церкви
величие русской армии
величие русской войны
величие русского мира
IV
В тюрьме где собрались все русские
маленький телевизор захлёбывается
Мы пришли с миром это русский МИР
хотя прошу прощения
мы пришли с войной это русская ВОЙНА
прошу прощения снова обмолвился
Это специальная операция И
почему И
чтобы никто не догадался
АЗБУКА КАК ПАЛАТА ДЛЯ РАНЕНЫХ
І
Слышишь это движение в стволах
это язык течёт по деревянным жилам разрастается пустоцветом
язык чёрный словно земля
чёрный словно кровь что тянет нас в землю
Красные перья застряли в чернильницах наших ртов
полные крови будто во время драки
каждое слово причиняет боль
Чтобы сейчас остаться в живых надо молчать
Сыпучие пески языка тянут нас на дно
ІІ
Буквы идут на войну
складываются в слова – их никто не хочет произносить –
предложения подрываются на минах
истории обстреливают системами залпового огня
В украинское слово дом попадает снаряд
сквозь разбитое окно буквы д
можно увидеть как буква і теряет голову
как проваливается крыша буквы м
Язык во время войны не узнать
предложения так бессильны
никто не хочет умирать
никто не хочет говорить
Возле больничной койки буквы й лежит протез
диакритического знака она его стыдится
в который раз уже расходятся швы просветами буквы ф
от пулевых ранений на этимологическом фронте
мягкому знаку вырвали язык во время пыток
Палаты забиты буквами так
что и апострофа не вставишь
опадает краска со стен
осыпаются слова непонятными калеками
да и кто ими будет говорить
Звонок
Мне звонят с неизвестного номера
но я его узнаю
снова эти пустые нули на меня таращатся
Звук песка или льда
Нет
звук проглоченной слюны
молчания
В детстве я боялся внезапного большого огня
мне часто снилось что мне звонят пожарные
на нашу пластмассовую голову с десятью глазами
в каждом глазу цифра от нуля до девяти
Снилось что бегу с девятого этажа вниз
и на каждом этаже пожар от девятого до первого
и на каждом этаже всё громче звучит пожарная сирена
а люди снаружи таращатся на высотный сад ядовитых растений
с красной листвой и чёрными цветами
Теперь я боюсь внезапного большого молчания
что позвонит мне с простейшими вопросами
но не задаст ни одного ведь знает
у меня нет на них ответа
Стеклянные границы
окаменевший рот
Куда бежать из пылающего молчания
Поднимаю трубку
Белый шум
разрыв-трава
молчальная сирена
Разбросанные лица
І
Русские солдаты спускаются на парашютах наших лиц
держатся за уголки наших губ
Теперь наши лица не лица
а разбросанные парашюты
теперь стало трудней узнавать друг друга
А они спускаются и спускаются
наши лица распухшие чумазые
разодранные валяются на земле усеянной обломками наших жизней
ІІ
Русские солдаты ставят танк в нашем дворе
заходят в квартиры
читают наши книги ничего не понимают на украинском на английском на польском на белорусском на чешском на латвийском на литовском на румынском на немецком на французском на грузинском на хорватском на турецком на испанском
и даже на русском
Просят объяснить что-нибудь наших соседей пока забивают их до смерти
просят объяснить наших соседок пока насилуют их снова и снова
просят объяснить что-нибудь детей которых морят голодом в подвале
Нам говорили что мы нация которая читает больше всех в мире
но я ни хрена не понимаю кричит солдат ни хрена не понимаю
Наши лица дрожат
как будто от порыва ветра
ІІІ
Русские солдаты готовят еду которую выгребли из наших кладовых и холодильников
на костре из наших книг
Жгут издания первых украинских дветысячидвадцатников
потом дветысячидесятников двухтысячников девяностников восьмидесятников семидесятников шестидесятников
и так до конца украинской литературы
жгут переводные книги
жгут книги в оригинале
жгут современников и классиков
Горят все авторы которые на нас повлияли
горит всё что мы не дочитали
всё что мы прочитали и что собирались прочесть
наши стихи горят
опубликованные
неопубликованные
ненаписанные
И этот стих о наших лицах горит в том костре
чтобы русские солдаты наконец наелись
ІV
Русские солдаты решают развлечься
и посмотреть наши детские фотоальбомы
Ты глянь-ка на этого в костюме зайки какой идиотский костюм
вот у меня был костюм танкиста
а у меня десантника
а я был моряком
зайки вот смешной народ
а этот собаку игрушечную обнимает как девчонка какая-то
вот у меня была сабля
а у меня пистолет
а я с автоматом бегал
собачек они обнимают ну смешные фотографии
пусть и огонь посмеется
Горят наши детства и школьные годы
их обугленные частицы взлетают кверху и опадают на наши разбросанные по земле лица
V
Русские солдаты как черви вылезают из своей черной россии
чтобы умереть в лужах украинских слез
Летят сюда на самолетах и вертолётах
спускаются сюда на парашютах наших лиц
плывут сюда на военных кораблях
едут сюда на военной технике по линиям наших жизней
И умирают в небе
умирают на земле
умирают на воде
умирают и умирают
Но нет улыбок
наши лица до сих пор разбросаны по земле
Не останавливается
Что может язык
говорить говорить и говорить о войне
утром днём вечером и ночью
проклинать и проклинать врага
зализывать зализывать раны словом
рассказывать сказку каждый раз другую но всегда о войне
вот хоть о русском косолапом медведе что лезет сюда
пьяный дикий грязный вонючий мерзкий безжалостный
потому что здесь столько мёда украинского
слушаем как бУхает в маленьком бомбоубежище словно в рукавице
но эту рукавицу никто не терял
мы сами её сшили из лоскутков последней одежды
кто-кто в рукавице живет
Виктор из Мариуполя что собирает мёртвых на улицах и хоронит их в братских могилах
Татьяна из Чернигова у которой больше нет дома только эта холодная рукавица
девочка Катерина из Киева, родившаяся здесь в бомбоубежище
Андрей из Херсона Ольга из Сум Юрий из Харькова Людмила из Николаева Александр из Бучи
Дарина Сергей Елена Адам Юлия Олег Ярослава
когда-нибудь мы выйдем из этой рукавицы грустные и счастливые как никогда
А пока бУхает и бУхает
ибо что может сердце
бить бить бить бить бесконечно бить врага до крови до изнеможения до смерти
Остановилось время
война каждое утро началась вчера
уже неделю как началась вчера
два три месяца как началась вчера
а для кого-то так уже восемь лет
остановилось время но сердце не останавливается
Прометей
Вчера я видел фото мёртвого русского солдата с двумя украденными вибраторами в руках
он держал их как две эстафетных палочки больше того как два олимпийских огня
где вместо пламени тлело наслаждение которое не смог он донести даже до границы
не полыхнуло оно по полной в какой-нибудь воркуте или мурманске
не ощутили его соотечественники
не дождались подвига
Но русских прометеев всегда хватало
только раньше они крали украинскую историю украинское искусство и дальше по списку
вы и сами всё знаете
вот дошли уже до украинского наслаждения
Чувствовал ли солдатик величие своего подвига
надеялся ли что в его честь поставят памятник
что его именем назовут конфеты или очередной российкий ракетный комплекс
Два вибратора
то за что стоит воевать
то за что стоит умирать
так он считал наверное
Русский аккордеон
О аккордеон троллейбуса
твои мехи наполнены нашим молчанием
везем его из дома на работу с работы домой
Молчание это совсем не золото
это деньги что стоят дешевле
бумаги на которой напечатаны
Девальвация о девальвация
мы все миллионеры
смолчать для нас теперь ничего не стоит
В старом пропылённом аккордеоне
мы как ноты непригодные для гимна
Молчание наша национальная валюта
тысяча розовых языков
за одну маленькую несправедливость
Наше молчание под матрацами
в шкафах между страницами книг
откладывается как жир
Кондуктор приставляет указательный палец
к своему масляному рту
Но что же аккордеон троллейбуса
куда он везет нас
для чего растягивает свои мехи
почему изредка сыплются искры с нотного стана
будто это токарь играет на инструменте а не музыкант
Давайте не будем говорить об этом
Из дней скорби
І
Сегодня мы на тех фотографиях из прошлого неизвестного необъяснимого
всё чёрно-белое в сепии все лица знакомы
Мы вместе со своими прадедушками и прабабушками узнаём о войне оставляем свои дома теряем родственников и знакомых помогаем пострадавшим и фронту идём на фронт прячемся в укрытиях блёкнем в оккупации
рождаем наших дедушек и бабушек на железнодорожных станциях в полях
рождаем повсюду лишь бы только родились наши родители лишь бы только потом самим родиться
ІІ
Сегодня когда кричали сирены
мы спрятались со своими пра и прапра в книги на столе
Закрывались переплёты как двери бомбоубежищ
ІІІ
Стихи как люди
могут выдержать что угодно
Пишу вам из дней скорби
со страниц переиздания 1922 года
Здесь деревья столбенеют словно копны тьмы
тёмные-тёмные места разве что очертания видно
Потому что стихи это негативы фотографий проявляешь их а они каждый раз другие
Здесь мы и прячемся
в негативах наших городов с нашими людьми
Кто-то зовёт
выходите из дней скорби
ІV
Открываю переплёт уже в 2022 году
выходит из бомбоубежища казак-неумирайка что прождал сотню лет
Выходите из дней скорби открывайте наши книги переплёт за переплётом обложка за обложкой
Там украинцы что веками бьются за свободу
и не запретит их не зашлёт в сибири не сожжёт их никогда-никогда не уничтожит их никакая россия
Неперелётные птицы
Юлии Мусаковской
Настоящие фотографы грязи не боятся ищут хороший ракурс
принимают неудобные позы даже ложатся на холодную землю
лишь бы только снять своими открытыми ртами наши перепуганные беспомощные лица
А мы всё отводим и отводим взгляд
птица не вылетает
Бучанский городской совет сообщает
Каждая семья бесплатно обеспечивается
крестом
гробом
венком
табличкой
копанием ямы
местом на кладбище
Как в детстве
снова
боюсь
грома