В горах безымянных, в иголках ершистых
Еловник, пижамой оделся в снега.
В морозном рассвете смолою душистой
Дышала и пела, смеялась тайга.
А буря хмелея, шалея от власти
Деревья ломала, стелила постель.
Деревья присели от этой напасти.
Скрипела, стонала и плакала ель.
И сучья и ветви летели на метры.
И длинные корни лежат на земле.
А буря гуляла считав километры,
А буря царила в безликой заре.
Широкой дорогой лежат буреломы.
Улиткой свернулись макушки дерев.
Зима наряжает снегами хоромы,
И буря спешит по тайге, озверев.
И вот, утомилась в тяжёлой работе,
Без сил опустилась устало под ель.
А солнце как меткий стрелок на охоте
Лучами меж туч, и снега в карамель.
И снежная, грязная каша ручьями,
Обрубки погибших деревьев с водой.
Тайга умывалась корнями, камнями,
И туры бежали сбиваясь гурьбой.
А пихты в разломах рыдали смолою
Встречая весну, как больные врача.
Лишайник лохматой трусил бородою
Свисая с зелёного ели плеча.
Тайга задышала под солнечной шалью,
И мох зацветал на земле и ветвях.
Хозяйка весна и в рассвете печальном
Росою блестели поляны в цветах.
Рассыпались старые корни и ветви,
Растёт молодняк, поднимает главу.
А пихты залили смолой раны-смерти,
И белки гоняют по веткам сову.
С горы безымянной сбегает пушистый
Еловник, себе отбивая луга.
И вновь на рассвете смолою душистой
Смеётся, поет молодая тайга.
15.04.22год.