Вчера моя мучительно подкашивалась воля,
Ласкав губами мягкими небритое лицо,
В порывах глупой пылкости я ничего не стоила,
Как львица ошалелая манила на крыльцо.
В дурмане сладкой пряности утрачивалась сила,
Вдыхался с упоением опасный аромат,
Я жертвенно в ответ нисколько не просила,
Очерчивая плечи и их стальной покат.
Бесстыдно в сантиметрах испытывалась крепкость,
Ладонями мужскими горела вся спина,
Дым сигарет в губах оставил свою терпкость,
Чуть не лишилась пуговиц рубашка изо льна.
Сегодня же решительно мужская стёрлась память,
Куда-то подевалась, ушла былая страсть,
Холодные зеницы не заставляли таять,
Ничто не предвещало морозную напасть.
В звенящей тишине выдерживалась стойкость,
Когда по свежей ране, надменно полоснув,
Летела в адрес мой очередная колкость,
Пренебреженье в голосе заметно подчеркнув.
Не дрогнув, в полуметре прослеживалась поступь,
Оставив за собой гордыни женской след,
В монахини святые как будто сделан постриг
Мужской эгоистичной копилкой для побед.