Наплывала белым боем колокольная зима,
Мерно лили серый вечер снеговые звонари.
Косы света расплетая, красно-жёлтая тесьма
Потянулась, рассыпая по проспекту фонари.
Грудясь, блеяли машины у циклопов-светофоров,
Манекены и товары из витринных вышли нор;
Как на старых, стёртых кадрах, тек неясный быстрый город.
За дома, откинув крыши, сел невидимый тапёр.
Грусть коралловых каскадов поджигали снега скрипки,
Рифы рифм легко разнежить словом лакомым: "Уста".
На потребу алчной ночи отливая окон слитки,
Анфиладой тесных комнат наступала суета.
Хлынул час в людей одетый, точно в чёрные рогожи;
Как зубцы кардиограммы- силуэт безликих масс,
В топи тел, в рекламной дрожи, среди копоти прохожих
Сочиняли горизонтов зоревые розы Вас.
О несбыточном, о дальнем тротуарил снегофон,
Лепетал, и вторил резко улиц судорожный ток;
Озарял в толпе улыбку одиночества бутон,
И в ладонях раскрывался целомудренный цветок.