«Даруем любовь, надежду, свободу
В ГУЛАГах народу, отбирая породу», —
Звучит громогласно: «Кому-то не ясно?
Ходить и дышать здесь смертельно опасно!»
Двери забиты, заколочены окна,
Гремит топот ног и нашивки кругом,
«Кому-то путь в рай. Ну, а кто-то здесь сдохнет», —
Вот новое время пришло в каждый дом.
И это не Италия, не с фюрером Германия, это не Россия в 37-ом,
Станем словно сталью, рабочею деталью, а скверному-неверному — гонения, лом!
На улицах вновь флаги, чёрные стяги,
Каждому: срок, номер и сорт,
Тепло и уютно в этом ГУЛАГе,
Ликует, трепещет отважный народ.
Билеты до Турции, все жгут к°н$титуц;ю,
Пламя горит, летят книги в печь,
Идём в новый мир заявленным курсом мы,
Уже не слышна русская речь.
В подъездах, на крышах, у зданий, на станциях,
Шипит громко рация, ахает нация: «Даёшь сегрегацию! Спасёт сегрегация!»
И каждый здесь: дети, взрослые, старцы ли —
С отметкой о браке ненужная вещь.