(по рассказам одного деревенского мужичка)
- Кстати, на днях он рассказывал,
Вспомнив себя пацаном,
Как глухотой непролазною
Ягоды пёр напролом,
Путался между деревнями
В серых таёжных лесах,
Прячась от гроз под деревьями
В красных отцовских трусах.
Кто его в дебри таёжные
Из дому выйти манил?..
Что? - земляничные ёжики?,
Песен затёртый винил?,
Зори вечерние ясные,
Словно малиновый сок?..
А ведь повсюду опасности…
«Будь осторожен, сынок…, -
Мать наставляла за завтраком,
Гладя тугой ремешок, -
Что ещё, Нижние Мандроги?..
Мшистый лесной теремок?..
Чтоб от Хевроньино в сторону,
Слышишь меня - ни ногой!.. -
Если не хочешь, чтоб «скорую»
Мне вызывали домой…»
Только, какое там «в сторону»?.. -
Двадцать «кэмэ» к Токарям…
Сосны, да небо узорами,
Белым от молний горя…
Да, и ещё он рассказывал:
Шли они ельником, в дождь…
Вдруг - шаровая, зараза, и… -
Медленно, следом…
- Не врёшь?..
- Холод… - от пяток до темени.
Прыгать! спасаться! бежать!..
Только вот чудо-видение -
Скрылось, решив не мешать;
Скрылось, да только до времени,
Чтобы влетев через дверь,
Света создать представление,
В печку рванувшись…
Теперь…
тихо живёт он, как водится…
Семьдесят - лет, через пять…
Страшно боится, торопится
К дому леском добежать…
Детство (азартная мания,
жизни бесстрашная явь),
Где же твой ум и внимание,
Где осторожность твоя?..
Или мы в детстве с природою
Связаны как-то плотней,
Чувствуя, видимо, Родину
Нашу далёкую в ней?