Отчётлив страх, трепещущий меж рёбер,
И к горлу подступает ком слюны.
Некто за спиной вбивает номер,
Ухо навострив из-за стены.
В гипсовой подкрашенной коробке
Взрывает рупор голосом стальным;
Власть в лице сигнальной красной кнопки
Задаст мотив рабочим и больным.
Скиталец-друг из карцера сомнений
К дрожащей лампе тянет рукава.
В затишье меж разгоряченных прений
Над теменем повисла булава.
Мы все больны по мнению судящих,
Мы беженцы с зашторенных палат.
В искромсанной душе животворящей
Назло врачам взрастает дивный сад.
Во взгляде обездоленных повстанцев,
Грохочущих оковами от пут,
Ёжится мальчишка с мятым ранцем,
Застывший в мираже благих минут.
Летопись слагают перемены,
Младенцев покрывает тяжесть дум.
За ставней маршируют полисмены,
Доносится бессвязный шум.
Бог эвакуировал святыни,
Творения проводив в последний путь.
Взрастает урожай людской гордыни,
Сподвигнувший собратьев обмануть.
Среди руин сверкают купола,
В хрущевке доживает блеклый цоколь.
Когда с небес опустится зола,
Нас встретит обгоревший призрак - «Тополь».
Спираль судьбы- жестокий пируэт,
Гадалки крутят яблоки на блюдцах.
Нам снится мир, чей скромный силуэт
Красуется на карте петербуржца.