Слышна в серванте дрожь сервиза,
И пустота, чернее ночи,
Там, где когда-то телевизор
Стоял, а ныне море точек,
Тире и прочих странных знаков,
Почти узор калейдоскопа,
Но текст все так же одинаков:
"Ковчег спасает от потопа".
И я ворочаюсь пол ночи,
Хватаю голову руками
И слышу, как ковчег мой точит
Жучок, способный грызть и камень.
Часы стоят, течёт из крана,
Несется лифт с протяжным воем.
Пора отчалить или рано?
И всех ли тварей здесь по двое?
Пожалуй нет. Как голый тополь,
Как средний перст, торчащий смело
Вослед орде, чей жуткий топот
Таков, что сердце онемело,
Один, и меньше не бывало
Вокруг меня, и вряд ли будет,
Так ставни с окон посрывало,
Так голова лежит на блюде.
Взлетает красная ракета,
Искрясь, кончается в тумане.
Я полон планами на лето,
Я тот, кто сам себя обманет.
Но эта лодочка дырява,
Спасаться в ней себе дороже,
И ветер злой ударом справа
Спешит пронять меня до дрожи.
Кипит кильватерная пена,
Гроза морей, ковчег кренится,
Но я уверен, что мгновенно
Не убивает то, что снится,
А так, помучает и бросит,
Покажет дивные картины,
Подкрасит даже неба просинь,
Докажет - любят лишь кретины.
И те до первой только крови,
Которой пару капель сбросил,
Как шилом в нос убитый кролик,
И я, вступая грустно в осень.
Роняя волосы и слезы,
И поднимая якорь ржавый.
Ковчег спасет. Янтарны лозы
На склонах гибнущей державы.