Вода Царица.
Часть 1.
Сотни лет назад то было,
где-то средь лесов Руси,
Память дни те не забыла,
всех всевышний нас, спаси!
На перепутье рек славянских,
стояла крепость средь лесов,
В ней жил кузнец, прислужник царский,
о нём, вам рассказать готов.
Кузнец потомственный и славный,
да его прозвище Булат,
О том, как спорил он с водою,
славяне часто говорят.
Уроком это стало многим,
оставив память на века,
И мы сегодня спор тот вспомним,
нам мудрость предков дорога.
Булат лет десять как женился,
да нет детей у них в семье,
Нет горя большего для Руса,
понятно это, мне, тебе.
Просил у Рода, снять ту немочь,
да подарить в дом детский смех,
Ведь без него, нет в доме счастья,
ни в чем, ни ждёт тебя успех.
Собрался в дом к ведунье Агни,
спросить подсказки от беды,
Волшебным тихим утром ранним,
идут тропинкой в лес следы.
Вот у речного поворота,
стоит морёная изба,
Глядит кузнец в оконце кто-то,
никак ведуния сама.
Идёт Булат к ведунье смело,
поклон ей дарит до земли,
Булат:
«Прими меня ведунья Агни,
тоску и горе прогони,
К тебе не ходят ради смеха,
и я пришёл не просто так,
Пусть мудрость станем мне утеха,
лишь ты мне в помощь, говорят».
Агни:
«Кузнец, я жду уже давненько,
твоя беда мне не секрет,
Но прежде чем, помочь советом,
мой стол, накрыт тебе в обед».
Заходят в дом, где стол дубовый,
где белки горницу метут,
Где стены с запахом сосновым,
где лисы каравай несут.
К столу Булат присел неспешно,
отведал то, что Род послал,
Попил отвар из трав сердешных,
да слово Агни подождал.
Агни:
«Ну что-ж, пришла пора для дела,
скажи мне что принёс в душе,
Я хоть и знаю, что за беды,
но должен сам сказать ты, мне».
Кузнец сказал всё то, в чём думы,
как ждут они сыночка, дочь,
Как ходит милая угрюмо,
никто не может им помочь.
Как грустен дом, где нет ребёнка,
как гложет грусть, тоска скулит,
Как в снах приходит к ним девчонка,
и с ними долго говорит.
Но наступает пробужденье,
да снова пусто во дому,
А на душе скребут сомненья,
хоть прыгнуть в омут самому.
Куда податься, где спасенье,
от глаз печальных у жены,
Не уж-то, навсегда забвенье,
их род угаснет средь весны.
И так проходит год за годом,
надежда стала всё бледней,
И как кузнец, ни просит Рода,
беда лишь с каждым утром злей.
Булат:
«Что делать, как помочь несчастью,
одна надежда на тебя,
Из леса ждут меня с ответом,
община вся, моя семья.
Агни:
«Помочь тебе не так то просто,
заклятье скрыло славный род,
Ведь ты кузнец из года в годы,
железом жжёшь теченье вод.
Калить метал, мечи да латы,
а где-то просто борона,
И звуком для твоей услады,
всегда кипит, шипит вода.
А ведь вода, для нас царица,
она всем в свете жизнь даёт,
И парень и красна девица,
и зверь и птица воду пьёт.
Ты рассердил её не чая,
и весь твой род ей стал не мил,
Но как помочь тебе, я знаю,
хочу, чтоб сам, к Воде сходил.
Где воды на дону* бурлили,
там камень есть, «Падун» зовут,
Кто хочет говорить с водою,
те сами к «Падуну» идут.
Там встретишься с самой Водою,
и может, сможешь упросить,
Заклятье снять, само собою,
и навсегда твой род простить.
Что ей сказать, подумай крепко,
не просто говорить с Водой,
Ей лгать не смей, всё слышит цепко,
и верит, правде лишь одной».
Кузнец склонился перед Агни:
«Благодарю за твой совет,
Слова твои вернули веру,
надежды подарили свет».
И вот лесами вновь проходит,
идёт на дон, среди лесов,
она течёт у гор Урала,
Вода-Царица в ней живёт.
Дон* - славяне называли любую реку словом дон.
Седмица* – семь дней.
Часть 2.
Проходит ровно две седмицы*,
кузнец находит дон в лесах,
Вот у крутого поворота,
«Падун» стоит, внушая страх.
Пройдя по камню на вершину,
кузнец послал воде поклон,
И приклонив одно колено,
зовёт Воду-Царицу он.
Вот волны дона забурлили,
взметнулись вверх большой волной,
И среди струй падучих, светлых,
встал царский трон, с самой Водой.
Весь в серебре, в сверкании ярком,
алмазы звёздами горят,
за троном стражею безмолвной,
три война - водяных стоят.
Кузнец:
«Прошу прости меня царица,
кузнечный звон тебе не мил,
В моём труде нужна водица,
тебя я не специально злил.
Не будь воды, не жить бы людям,
нужна ты всем и кузнецам,
Ты даришь жизнь всем тварям в Яви,
дожди ты даришь небесам.
С тобою в силе не тягаться,
ты знаешь все, что есть в миру,
За что же гнев твой столь суровый,
достался роду моему?
Ведь жизнь и смерть всегда под руку,
как день и ночь, как жар и хлад,
Не уж-то, в том, что жил как предки,
я пред тобою виноват?
Прошу верни благословенье,
лишь об одном тебя молю,
Пусть станет матерью скорее,
жена, что сильно я люблю.
Всё что прикажешь, я исполню,
Прошу, за всё меня прости,
Верни весну для нас с женою,
и детский смех нам подари».
Вода:
«Ну что-ж, я вижу правду молвишь,
сниму заклятье так и быть,
Ты договор со мной заключишь,
не смей когда его забыть.
Коль через срок природой данный,
родится сын, придёшь ко мне,
И у меня три дня три ночи,
работать будешь в тишине.
Скуёшь витое ожерелье,
из серебра что есть на дне,
Чтоб красотой оно блистало,
как яркий луч при ясном дне».
Кузнец от радости и счастья,
Царицу стал благодарить,
И обещал ей за сыночка,
любое время подарить.
Бежит домой с счастливой вестью,
заклятье снято навсегда,
Вокруг в ручьях, и в каждой луже,
смеётся рябию вода.
Часть 3.
Вот год минует и весною,
сын родился у кузнеца,
Община вся несёт подарки,
к окну счастливого отца.
Был отделён на топорище*,
как положил Род мастерам,
Рука сама пусть молот ищет,
на славу дедам и отцам.
На третий день его прозвали,
отцовским прозвищем Булат,
А как на самом деле звали,
об этом нам не говорят*.
Пришла пора долгов оплаты,
кузнец идёт на славный дон,
Вода – Царица ждёт и знает,
исполнит обещанье он.
Волшебной тайною тропою,
Булат спускается на дно,
Там видит замок древний, дивный,
Царица смотрится в окно.
Ворота дивные открыты,
дорожка стелет до крыльца,
Вот по дорожке водяные,
ведут к Царице молодца.
Вода – Царица:
«Ну что-ж, пришёл, сдержал зарок свой,
пойдём работу покажу,
А может лучше перед делом,
все тайны мира покажу?
Речное дно и окияны,
ущелья, скрытые водой,
Купцов погибших караваны,
те, что доступны мне одной».
Булат решил – «одним глазочком,
взгляну на тайны и назад,
Пожертвую одним денёчком,
секреты, вот что, словно клад!»
И в даль с царицею поплыли,
смотрели всяки чудеса,
Как водяные в реках жили,
русалок дивная краса.
Нашли суда под окияном,
на них сокровища, булат,
Всё посмотрели в разных странах,
тридцатый день привёл назад.
Булат.
«Я что-то загостился долго,
а дома ждёт меня семья,
Давай скорей твою работу,
скую что хочешь для тебя».
Царица щёлкнула перстами,
в миг водяные тут как тут,
Хватают кузнеца под руки
и в кузню водную ведут.
Три дня, три ночи он работал,
вот ожерелие сковал,
И ранним утром в день четвёртый,
Царице в руки передал.
Вода-Царица улыбнулась:
«Всё сделал как и обещал,
Теперь ступай своей дорогой,
ты все долги воде отдал».
У «Падуна» вода взбурлила,
выходит на берег Булат,
И смотрит странная картина,
там трое на брегу сидят.
Старушка словно снег седая,
мужчина славный рядом с ней,
Мальчишка на коленях рядом,
глядят как волны мчат быстрей.
Старушка:
«Прошло уж тридцать и три года,
как муж мой любый, здесь пропал,
Я каждый год смотрю на воду,
он здесь её Царицу звал».
Мужчина:
«Пойдёмте мама, тяти нету,
что быть того не миновать,
Пройдёт еще на свете лета,
мы вновь придём его позвать».
Глядит кузнец, он сам не молод,
старик с седою бородой:
«Но что за юный с ними отрок,
не уж-то внук там родный мой».
Булат выходит из-за камня:
«Я здесь! Вернулся с вам на свет,
Но как же так могло случится,
что пролетело столько лет?!»
А за спиной вода журчала,
смеялась грустно сквозь туман:
«Не слышно время пробежало,
как туч на небе караван.
Вот так всегда, мелькают годы,
пока осмотришь мир большой,
Глядишь как в зеркало ты в воду,
а сам, с седою бородой»
«отделён на топорище*» - Языческий ритуал рождения мальчика подразумевал перерезание пуповины на стреле, топорище или просто охотничьим ножом
«на самом деле звали*» - Языческие традиции позволяли дать детям только Прозвища, то есть известные всем имена. До 12 лет, а потом и далее могли называть его так, ребенок ходил под этим прозвищем и был защищен от сглазов и наветов.