***

Жизнь превратилась в боль и страх,
И, кажется, чудовища повсюду.
Как человек такое мог начать.
Не мог, конечно, если не Иуда.

Я слышу стоны раненных войной,
Что заглушают повседневность горя.
Чем отличаются? Назойливость насилья,
А не спонтанность, неожиданность.

Всё ниже опускаю голову
И руки падают в бессильи
Злости и желаньи мстить.
Но где там, разве доберёшься.

Заледеневшая окаменелость,
Не растопить, не хватит топлива.
Не радуют ни солнце, ни цветы.
Словно чугун залили в голову.

Как дальше жить,
Куда бежать кошмаров,
Когда они внутри.
Заесть омаром?
Но вкус едва я различаю нынче
Среди гремучих змей пустыни.