22 апреля...
Весенний ветер птичьего пения… На заре тепла. В первый вечер тёплого, ласкового заката. Далёкое урчание кулика на Согре. Тончайшие волоски посвиста скворцов. Вот они, на могучей берёзе напротив бани, «на солнце чистят пёрышко». В паре, на соседних ветках. Спикировали ко мне, обласкали ветерком музыки, обдали стружкой лёгкого воздуха апреля.
Мягко лечат дрозды: фут-фут-фут… Тихая фуга, робкое покашливание. Как будто перед сном что-то последнее и доброе проговаривают друг дружке.
Большая серая ворона мудро молчит на сухой вершине хлипкой сосны. И сам чувствуешь, как ей хорошо, тепло смотреть на заходящее солнце и думать о чём-то своём, вороньем, несуетном.
Я сижу, распаренный, в старом кресле предбанника и радостно осознаю, что совсем скоро в застрехе бани поселятся наши старые друзья – мухоловки. Выведут потомство и время от времени станут сердиться на нас, нетерпеливо поглядывая с крыши сараев на наши хлопоты у бани. А их бойкие клювы будут набиты «травкой» насекомых. И мы виновато будем торопиться уйти и не мешать.
И где-то совсем рядом прилепится горихвостка. Её забот мы почти не видим, но зато она часто будет пламенеть на проводах и согревать нас. Одиноко ей, а с человеком веселей.
А ещё позже буду волноваться за ставших родными иволг. Так здорово просыпаться у открытого окна под физически ощутимые, объёмные, влажные разговоры самца, его причудливые, болтливые свисты! Просыпаясь, я иногда улыбаюсь его многословности… так необходимой. И напряжённо жду ответного тявканья самочки.
Пусть всё будет снова на своих местах. От этого так спокойно на душе.