В 80-х я, сельская учительница, жила на квартире у украинской бабушки.
Просторная хата была разделена на две комнаты. В жилой комнате была печь и стол со скамьёй и бабушкина кровать. А в другой, "гостевой" комнате я жила.
Я отдавала ей 5 рублей в месяц за картошку и мы с ней по очереди готовили разные блюда и угощали друг друга. Я ей делала штрудели, а она мне галушки. Во дворе рос грецкий орех и грушевое дерево. Я это ела сколько хотела, грушу с дерева или из ведра засахарённую. А вечерами я слушала её рассказы.
В 1941 г. её застала война в этой хате одну с 3-летним сынишкой. Она рассказывала, что "когда ваши пришли", она с ребёнком и с коровой в лес ушла. А я ей отвечала - это не "наши", мой папа был ребёнком в Запорожье в то время.
Но это "ваши" прилипло, я же немка. А для коммунистов это было всё равно что фашист. Один второклассник мне как-то на улице бросил - "немка!". Он думал, что меня этим обидел. А в Узбекистане дочка русских друзей спрашивала, где у нас пистолет. Мы же немцы, как же без пистолета?
Ну так вот, эта женщина с ребёнком в лесу посидела, потом пришла с коровой и дитём домой. А в хате уже были немцы. Они ей разрешили жить в летней кухне. Только спросили "млеко и яйки". Она им ещё ведро солёных огурцов из подвала под кухней вынесла.
Так и жили. Этого мальчика я встречала - он стал председателем колхоза. А с его дочкой я работала в садике воспитательницей.
И вдруг - фашисты уже не мы, немцы, а украинцы! С чего это? Всю жизнь им, как и всем народам Советского Союза, внушали, что фашисты мы, что враги народа - мы. Пока мы не уехали из Союза на историческую родину. Мы больше не фашисты.