Я росла в семье, где из мужчин был только отец, но и то не сразу. Он вернулся домой, когда мне было уже 9 лет в 1947 году после его трёх войн с далёких Курильских островов. Расстались мы с ним ещё в Ленинграде 21 июня 1941 года, когда он нас проводил с мамой и сестрёнкой на лето к своей матери на вологодский хутор. Но в Ленинград мы уже не вернулись. Летом 1944 года отец приезжал на побывку после излечения от тяжёлого ранения. Дали ему несколько дней увидеться с больной матерью. А следующая встреча и окончательное возвращение отца к семье было уже в 1947 году. После в семье родились ещё две девочки, но отец всё время мечтал о сыне. Но сына, нашего братика так и не случилось. Помню ,как отец был рад первому внуку в 1962 году, как он подружился с Колей, как был счастлив! Есть фотография, где они сидят с уже подростком Колей дома на крыльце в обнимку и лицо отца такое счастливое, с доброй улыбкой заботливого дедушки. Я выросла в бабьем царстве, всегда дичилась, стеснялась ребят, они мне были непонятны с их грубыми замашками. Иногда слышала,
как иная мамочка говорила плачущему маленькому сыночку: " Тише, не плачь! Что же ты? Ты же мужик! Мужики не плачут! А ну-ка прекрати! Не стыдно?!" И ребёнок затихал. Когда мне исполнилось 18, я поехала поступать в Ленинградский библиотечный институт. Отец меня не отпускал, строил дом в Вельске при полном безденежье, но я его не послушалась. Я всё-таки уехала и первые 4 вступительные экзамены сдала на пятёрки. Написала домой письмо, похвасталась пятёрками, а ещё приписала: "Буду бороться дальше!" Оставался последний экзамен по немецкому языку. Потом уже как-то в разговоре, когда я была дома на каникулах, мама рассказала мне как они получили то моё письмо и как отец читал его. Он сидел за столом и молча его читал. Потом отец упёрся локтями в стол и закрыл лицо руками. Мама увидела как по рукам потекли обильные слёзы. Я никогда не видела плачущего отца и только один раз услышала об этом от мамы. И вот я прожила жизнь и никогда не видела плачущих мужчин. При жизни с Николаем Рубцовым знаю, что он иногда плакал, но слёз он старался мне не показывать. В 2020 году я решила из Петербурга переехать в Вельск уже на постоянное местожительство. В общей сложности с перерывами от рождения и до сентября 2020 года я прожила в Питере 47 лет. Я уезжала, мне помогли добрые соседи приготовить квартиру для новых жильцов, моя хорошая знакомая Нина Ивановна Симонова через ЗАКС Петербурга прислала мне для погрузки на машину волонтёров, наш сантехник Игорь Васильевич вынес на помойку бесчисленное старьё из одежды, с антресоли разное уже ненужное хламьё. Игорь Васильевич был безотказный всегда. Если что-то ломалось или кран потёк я обращалась всегда к нему. Он был разговорчивый, рассказывал про свою семью: жена, две уже взрослые дочки и маленькая трёхлетняя внучка. О внучке он говорил с умилением, теплели глаза, голос становился мягким, ласковым. Как он радовался, когда она ластилась к нему "Дедё, дедё..." Я как-то сказала ему: " Игорь Васильевич! Как хорошо! Вы счастливый человек! У Вас в семье радость, любовь!" И вдруг он изменился в лице, как-то погрустнел и сказал: " Нет! Я очень несчастный человек! У меня нет сына!" В глазах у него сверкали слёзы.