И в августе бывают холода,
когда на сердце проступают пятна,
и подступает талая вода
к оранжевым подсолнухам. Помято
выходит солнце из-за снежных туч,
с его ресниц стекают гололеды.
Но как бы не был мой язык могуч,
с каким порывом не взывал к народам –
с его аэродромов ничего
слететь не в силах – путь словам заказан.
Лишь сердце, словно бешеный щегол,
колотится. Да тополь долговязый
почувствовал свинцовую метель
в разгар жары, в конечном пункте лета.
Закат к рассвету расстелил постель,
бессоницу оставив без ответов.
Задумчив, тих и беспросветно пьян
снег опускается на лысины кварталов.
И в ворохе душевного белья
вдруг понимаешь, как безумно мало
мы значим, скованные властью суеты,
и как немного надо для покоя:
возможность разговаривать на «ты»
и таять в снах, подаренных тобою…
06-07.08.08