Сегодня наконец-то поймал пение, танцы, полёт кроншнепа во всей его красоте. Я бы сказал - триединстве.
Кроншнеп практически невидим в слежавшихся серых травах апреля. Ни одной зелёной былинки в них: только-только сполз снег. В травах рождается печальный и однообразный свист. Так мог бы свистеть одинокий рыбак в тумане и сырости лесной речки...
Кулик плачет свистом, покачивается и вздрагивает телом, крыльями. Наконец, он сильно и несколько раз взмахивает ими и тяжело взлетает.
Поднявшись над полем, он идеально планирует. При этом он горбится: его крылья словно сдвигаются к шее, и он становится похож чем-то на летучую мышь. Взлетев и обретя простор и свободу, он начинает кричать: кюви-кюви-кюви! Резкий выстрел последнего слога! И пространство мёртвого, бесцветного поля оживает его криком.
Возможно, в эти минуты он ищет местечко для будущего гнезда... Не знаю. Только вдруг он зависает над каким-нибудь встопорщенным островком поля и начинает биться над ним, подобно мотылю: то вспархивает вверх, то вытягивает свои лапки как будто для посадки на холодный аэродром и снижается.
И вот он исчезает в кустах и травах, и из них тут же журчит его терапевтическая свистулька. За неё-то мы и любим этого большого и сильного кулика... И все мы, причастные к грубоватой и простой игрушке детства, благодарны кроншнепу за секунды волшебного возвращения в пору "коня с розовой гривой", шуршащего стёклышками калейдоскопа, ласковых всхлипов воды в свистульке...
До чего же он хорош!
И я уже не могу представить себе елюжских и шабановских полей без его песни и полёта.