Рассвета серая стена,
за нею – вышки часовые,
и в бездну падает страна,
и сны – что раны ножевые.
Опять незримо у виска
играет дуло вертухая,
и горло стянет мне строка
до невозможности дыханья.
Не отмолить, не залечить,
не выпросить у Бога волю.
А ночи – словно палачи,
и что мне делать с этой болью?
О, наша память коротка!
А ложь порою милосердна.
Уносит времени река
слова, что сказаны посмертно.
В подушку снова промолчу,
тоску у сердца укачаю…
Но, может быть, зажгу свечу
за души, павшие в молчанье.