Траву для сна собрав, закрыв глаза, уйду поглубже в слои.
Нарву охапку, высушу и отварами буду поить.
Совесть, ведь мы не видим, хотя доподлинно знаем о ней,
Повесть напишу о грёзах, что наблюдаем с начала дней.
Пней от старых деревьев не выкорчевать в царстве Морфея.
Шлейф оставляют полёты зазеркального корифея.
Этот мир и тот - вкупе целый, а мы его живые части.
Просвир кусочки храню - возможность принять причастие.
Участия свидетели: предмет исчезает в кармане.
Многочастные картины тают в дыму или тумане.
Можно всё: коснутся нежной фаты органа мелодии.
Сложно со стороны звучат Фата-морганы рапсодии.
Пародии на привычное, будто в пустыне оазис.
В бесплодии явном покоится плодородия базис.
Искатель, блуждающий средь невообразимых урочищ.
Собиратель себя - всех неизвестных доселе сокровищ.
Чудовищ порождает лишь сон разума, будучи бодрым.
Пудовых гирь на ногах могу снести по преградам водным.
Метку вручат духи с размытыми чертами зловещих лиц.
Едкий взгляд которых посажен глубже глубин пустых глазниц.
Ресниц не разомкнуть от чар сновидений - сладких объятий.
Десниц карающих, ставящих на лбы печати проклятий.
Сомнамбулы, ждущие истину на дне древней амфоры.
Но фабулы для них не доступны - одни капли камфоры.
Метафоры передадут суть, но логика там нелепа.
Лишь авторы поймут - почившие гости старого склепа.
Беж дремоты на плечах, с ним, проснувшись, окажусь наплаву,
Меж двух огней я вовек блуждающий: во сне и наяву.
Живопись:
"Невидимая афганская с явлением на пляже лица Гарсиа Лорки в виде фруктовой вазы с тремя фигами"
Сальвадор Дали