мне не страшно,
что я могу не проснуться однажды.
страшно, что земля наша вспыхнет,
будто шарик бумажный
из папье-маше,
понесётся сквозь космос без цели,
мелким, мёртвым драже,
безжизненной колыбелью.
но пока о тебе,
один горячее другого,
сны мне снятся,
я хочу твоим шуткам смеяться,
даже тенью с тобой обниматься
и танцую на цыпочках жизни
единственный танец
на глубокий вдох
танец ночного солнца.
обнажённая нежность моя
тебя не коснётся.
ты - фальстарт доброты
и его два бетонных крыла.
только знай, моё сердце,
с кем бы где без тебя не была,
я бы голос тебе отдала,
потому что, как ты
будоражить никто не умеет
сжигая дотла
острым жаром пустынного ветра.
а ты, вещи свои разбросав
на сердечных метрах,
мой заякорив мир,
так бессовестно нагл
и наг,
что мне хочется, бросив флаг,
самой в твой полон
сделать шаг
пусть теперь ничего не случится,
что, казалось, случиться могло.
стало первой причиной конца
твоё беспричинное зло,
жестокость, двойные стандарты,
короткая память, фальш слов,
как суть и природа зла
[у дракона так много лиц и когтистых лап]
мне неверности замков твоих
не надо и даром.
опускаясь на дно, я пропала
со всех радаров
и тебя я не вижу,
не слышу.
совсем
[что почти что дар]
одержимость в моей голове
оказалась тюрьмой,
а зеркальное царство дракона
- обычным трюмо.
я могла бы и целую вечность
писать о тебе,
но мой лепет похож на психоз,
лихорадочный бред,
а точнее на ад,
где громко смеются черти,
разливая огненное серебро.
продолжая творить
своё пекловое добро
в коридоре клинической смерти.