Что видел я на самом деле,
держа всё в завтрашнем себе,
как нынче в ракурсе недели
всегда держу число в уме?
Чему хотелось научиться,
проснуться словно и запеть,
прийти, увидеть и влюбиться,
понять, простить и умереть?!
Где, у кого набраться чаял,
«страны не чуя под стопой», –
у тех, чьи задницы венчают
святое место головой?!
Когда за право переписки
уже подписывали всё,
не избежав расстрельных списков.
Понятно: «каждому своё»!
Кто кроме камер, нор и клеток,
насколько каждому дано
от мерок общих пятилеток
с вписавшейся в их ход войной,
не видел худшего: окопов
и размочаленных траншей,
десятилетних «детских» сроков
второго мира лагерей?!
Ну, что ещё, в натуре, надо?
А надо ведь: гони подтекст,
рожай разжалоблено ада
крутой к искусству интерес!
Давай, пиши, а мы посмотрим,
откуда ветер и запрос,
как на допросе, кто бы спорил, –
придёт традиционный спрос.
Чем идеальнее макеты, -
чего не выдержит дисплей, -
чем дальше гонятся поэты
за круг платоновский идей, –
тем больше любят государство,
как девок любит всех подряд
солдат, и сам бы рад стараться
за всё хорошее страдать!
Но вот, когда уже не хочешь
в грядущем место занимать
за счёт самообманов общих,
одалживать, не отдавать, –
то это всё, пиши пропало!
Едва проявится творец
в азах бессмертного начала,
истцу с ответчиком… пипец!
Кому быть изгнанным героем
из государства равных жертв,
кому в отечестве изгоем
остаться целью… верных средств!
Но можно также осторожно
себе позволить стиль и стать, –
всю жизнь прожить творцом, как должно,
быть всеми и никем не стать!