(эпизод из жизни отношений)
*Этим словом я обозначаю риторическую фигуру, которая заключается в том, чтобы, сопоставив две противоположности и уравновесив их, отвергнуть затем и ту и другую. (Мне не надо ни того, ни другого). Студопедия.
Пассажирский состав пригородного сообщения на электрической тяге, окрашенный в серый цвет с красными буквами в области тамбуров, в народе называемый – электричкой, прибыл на станцию из центральной части общей жизни в её периферийную составляющую (наименование значения не играет), расположенную в «полуторачасовом» пути от той.
За запыленными от движения окнами в стоящих вагонах, виднелись лица пассажиров. Они были все на одно лицо из-за осевшей на стёкла грязи.
Он вышел из тамбура на примыкавший к составу перрон первый раз в жизни, так как до этого сюда никогда он не приезжал. Его глаза, привыкшие к разнообразию и яркости красок центральной жизни, критически осматривали окрестность, куда он прибыл.
Населённый пункт и его погода, или, по крайней мере, та часть, что окружала станцию, всё, всё было в однотонном колере, напоминавшем вагонную покраску.
«Может такое мое мировосприятие от того, что я насмотрелся в грязное окно на скоростное мелькание «вневагонной» жизни?» – подумалось ему.
Пока он был пассажиром в вагоне, то у него тоже было среднее лицо. Под воздействием провинциального воздуха его лицо развернулось и обрело свои, индивидуальные черты.
Встречала этого пассажира она. Узнать именно его среди группы граждан, приехавших и идущих на выход, ей нужно было в первую очередь по этим, знакомым индивидуальным чертам лица.
Он стал искать её глазами и нашёл довольно-таки быстро. Она стояла на мосту, перекинутым через линию железной дороги, и высматривала его среди почти одинаково одетых пассажиров. Её светлые волосы переходили в плащ из кожи окраса сродни картины «Чёрный квадрат» К. Малевича. Его синяя бейсболка переходила через незакрытую часть головы в стёганую куртку, синего цвета. Они издалека узнали друг в друге знакомые черты, краски и одежды.
«Нет, цветовосприятие у меня не нарушено. Выходит здесь так живут люди!» – сделал он первый вывод об этом месте.
Они обнялись, образовав на однотонном фоне небольшую «палитру», и не нарушая её единства, пошли туда, куда повела его она.
Дорога до дома, где проживала она, была по времени не такая долгая, каких-то две или три остановки. Он не считал, а она считала – ей было виднее в этом вопросе. Дом с её квартирой от нужной им остановки был на расстоянии «вытянутой руки», а для правдивости повествования, то эту «вытянутую руку» надо умножить на тысячу. Пока они преодолевали эту меру длину, новых впечатлений у него не появилось, разве только то, что его глаза разглядели через два дома вывеску красного цвета магазина «5».
«Ага, здесь есть жизнь!» – откликнулся на красный цвет его мозг.
Она подтвердила его догадку своим предложением – «Оставим вещи в квартире, а потом ознакомимся с ассортиментом товаров, а при совпадении заинтересовавших нас интересах, купим их!».
С его стороны был полный консенсус, который он выразил словом – Да!
При этом надо заметить, что один раз созданная ими «палитра» ни разу не распалась ни в каком движении. Мало того, совместные сделанные покупки, дополнили её многочисленной цветовой гаммой.
– Жить – можно! – решил вслух он.
– Жить – нужно! – поддержала его вслух она. А про себя промыслила – «Ага, он склоняется к проявлению серьезного отношения ко мне! И это несмотря на такой наружный антураж, где я живу!».
Её квартира по цветовой гамме была полной противоположностью её плащу, но очень гармонировала с цветом её волос ... Причём во всем. После того как верхняя одежда была размещена в гардеробной, они оба растворились или почти слились со светлым цветом.
«Ага, ночью можно свет не включать … Если что!» – отозвались мысли на светлое.
«Не заблудишься при отходе и подходе … Если что!» – ответила она ему глазами.
Пока не наступило время хождениям в светлой ночи, они вместе начали готовить стол для прославления друг друга в этой встрече.
Накрыв стол, они разулыбались глазами, и губами, и словами, и жестами. Их светлые и радостные лица хорошо гармонировали с отварным картофелем под укропом, олюторской селёдкой под кольцами лука, овощным разноцветным салатом, твердым сыром, мясным ассорти и … Иным, возвышающимся в стеклянных бутылках над всем перечисленным.
Здравица началась! Она состояла из слов, выливания внутрь напитков, лёгких поцелуев и закусывания. Чередование сначала было именно в такой последовательности, но со временем оно стало хаотичным. А затем и упростилось – из оборота исчезло закусывание. Правда, за окном серое уже поглотилось ночной тьмою, а значит, еда ночью будет вредна – так учат адепты и сторонники здоровой жизни.
Стараясь потрафить ей в этом направлении, он предложил на выбор – «Мир … да любовь?». Она оказалось более прямолинейной в своем выборе из компонентов вопроса, ответив ему более конкретно и однозначно – «Любовь! Мир у нас уже был и есть и будет! А её надо родить!».
Сказано – сделано. Да так, что ему ночью «если что» даже не понадобилось.
Утром он приготовил ей кофе. По её желанью оно было заварным.
При готовности напитка он витиевато спросил её – «В постель?». Её ответ ему, перефразированный из известной шутки, опять же прямолинейно не заставил себя ждать – «В чашечку!». Возражать ей он не стал, а исполнил каприз любимой! Ведь после рождённой любви она стала любимой! Даже серость он перестал видеть в окне. День обещал быть в иных, нежели вчера, впечатлениях.
Завтрак не подвел своим разнообразием, поедаемый из съедобных и предложенных блюд. А в сравнении со вчерашним ужином, так и жизнью в новых отношениях. Единственное, что отличало этот утренний процесс от предыдущего – вечернего, так это отсутствие на столе вчерашних напитков в бутылках. Их с великой радостью, до поры до времени, заменили кефир, сливки, минеральная вода.
– Пойдем гулять? – с интересом к предстоящему событию вопросила она.
– А где здесь можно гулять? И главное – как? – с глубоким смыслом ответил он.
– Я поведу тебя в … – начала она.
Тут будет уместно на ремарку прервать её. Обычно после таких слов, у лиц находящихся в диалоге, запускалась в речевой оборот такая расхожая фраза – «… музей! – Сказала мне сестра.», которая бралась из стихотворения С. Михалкова «В музее В.И. Ленина».
– В магазин … «Светофор»! – в противовес ремарке сказала она.
Он так и опешил при этом, ещё не сделав шага.
– В нём продают «красное?» … Или он связан с дорожным движением?
– В нём продают всё, для водителей и пассажиров, не только им! Для авто там нет ничего!
– Это интересно! Тем более, что мы не относимся ни к водителям ни к пассажирам … По крайней мере сейчас!
Они оделись соответственно климату, образовавшемуся за окном, и пошли в магазин, как люди.
Светило яркое Солнце да так, что она одела тёмные очки. У него глаза затенял козырек бейсболки. Вот так они и начали поглощать ногами дорогу.
«А серость строений стала светлее, но никуда не ушла!» – подумал он.
«Это окраина города … Она вся такая. В городе совсем по-другому!» – подумала она.
Они сравнялись с дворовой конструкцией для сушки белья. На веревках висели какие-то исподники, мужская верхняя одежда, женское ночное одеяние, спальные принадлежности. Почему-то все имело или чёрный цвет, или белый в мелкий цветочек. Единственное, что радовало затененные глаза, то это были разноцветные цветов радуги бельевые прищепки.
«Как будто промышленность иного не выпускает. Хорошо хоть прищепки многоцветные!» – подумал он.
«В этих домах проживают немолодые люди!» – подумала она – «Ближе к «Светофору» белье будет веселей!».
И правда. Её мысли материализовались. Сушившееся бельё стало разнообразнее, как по фасону, так и по цветовой гамме, как отечественное изготовления, так и импортного происхождения! А ещё появилось и детское.
«Здесь есть будущее – много детского!» – отметил он для себя.
– А жизнь здесь разнообразнее, чем там! – сделал вывод он, на основании ассортимента висевшего белья, по мере приближения к желаемой цели.
– Как везде у нас в стране! – с гордостью поддержала она – Чем дальше от центра … Жизнь скромнее.
– Долго ли ещё мы будем наблюдать бельё? – с надеждой спросил он.
– Нет, вон в том здании будет вход. Там белья вообще нет. Зато есть стоянка для автомашин! Сушка там не уместна! – определила ориентир она.
Пройдя через асфальтированную площадь, они вошли в раскрывшиеся автоматические двери! В конце коридора, составленного из товаров женской и мужской необходимости, электрической и сантехнической потребности виднелись «простые» двери. Они ждали их!
«Светофор» оказался магазин-склад. Цены пугали посетителей, кто был в первый раз, своим минимализмом. Кто не впервой был тут, то те не глазели, а набирали товара на размер кошелька.
Он тоже соблазнился и купил сушеной рыбы к пиву, банку «Икры минтая». Остальное вроде как у него было. Она порекомендовала взять заварного кофе. Возражать против кофе он не стал. Эти продукты составили ту каплю в «чаше изобилия», которой не хватало до полноты чтобы быть счастливым … Да ещё и рядом с ней!
Можно как бы идти домой!
Обратным путём шли через город. Новых мнений о том месте, где он находился, не появилось. Она ему тоже никаких новых мыслей не высказала.
Возле Дома власти вдоль его фасада росли хвойные. Так когда-то было предложено неизвестным дендрологом.
«В деревнях считалось плохой приметой посадка елок или сосен на своём участке! А здесь пожалуйста! Хорошо, что окна не запыленные. Видят мир неискаженным!» – откликнулись его мысли на увиденное.
«У нас власть всегда смотрит через чистые окна!» – откликнулись её мысли на его мысли.
На том впечатления о населенном пункте закончились.
Обед совместился с ужином. Процесс питания был похож на вчерашний –по числу участников, сервировке стола, ассортименту блюд и напитков, отношением друг к другу. Хотя надо отметить, что проявленных друг к другу чувств было больше, они были изысканней, чувственней. Он и она стали почти одним организмом. Совместное проживание и особенно прогулка в магазин с впечатлениями сделали своё дело.
Утром он ничего не дожидаясь сварил ей кофе и подал в чашечке. Она про себя отметила его память и эту заботу без уточнений вслух. В ответ она приготовила завтрак. Для его разнообразия в среду напитков она добавила бутылку сухого вина, что внесло оживление в диалог.
Насытившись, они занялись тем, что каждому захотелось. Идти на улицу и проводить осмотр белья они решили не делать. Он стал смотреть телевизор. Она легла на диван и стала играть в тетрис.
Он устал от просмотра и лег рядом с ней.
«Наконец-то!» – сработала её мысль и она отложила игру.
«Дорогая, надо было узнать, что твориться в мире … Мало-ли какие события, но слава Богу – ничего особенного … И сразу к тебе!» промыслил ей он.
Она мысленно отметила, что это правильно и верно, иначе какая любовь.
Вечер не отличался от предыдущего вечера.
Утром он предложил ей поехать к нему. Здесь дальше делать было больше нечего. Она согласилась после того, как выпила кофе.
Находясь на уже знакомой ему станции, он подумал – «Если бы электричка была разноцветная, то она привозила бы ту разноцветную центральную жизнь в серую местность!».
«А по мне не очень важно, какого цвета будет электричка. Главное, что я уезжаю вместе с ним!» – промыслила она, глядя ему в глаза под козырек бейсболки.
Он и она отвергли те свои прежние личные жизни. Впереди их ждала центральная разноцветная новая совместная жизнь, к которой уносила всё та же серая электричка.
А. Коро, май, 2022 г.