1
Ты дом открыл своим ключом
и сразу же ... забудь,
что сердце ноет. За врачом
беги. Котяре, не вздохнуть!
Он тут хозяин, царь и бог.
Мы – жалкие рабы. Давай,
пока не снял с себя сапог -
корми и забавляй.
А он, в опрятном пиджачке
скромняга ведь такой,
сидит на маленьком клочке
постели кружевной.
Как страж, он видит всё вокруг
не напугает скрип,
хвостом пушистым чертит круг
злой дух, чтоб не проник.
Характер есть у всех котов,
но не лакействуют, как псы.
Хозяйской тенью быть готов
любой, но из-за колбасы.
То месяц, то луна в очах,
а это тайный смысл. Быть
может, на его плечах -
залог, чтоб дольше жить.
Кот за веревочкой бежит,
а это жизни нить.
Он не ворчит, а ворожит.
За нас душа болит.
2
Как карандаш заточено чутьё
зрит, что внутри покупок
и может разложить: своё, моё
но с мясом, никаких уступок.
Не знаю, что считать за ум,
но интеллект в нём, часто видел:
то лапой пробует звучание струн,
то рожи корчит, будто я обидел.
Слились в нём: нюх и мягкий шаг,
навостренность ушей.
Пускай трепещет мерзкий враг,
что в образе мышей.
Не думает совсем о смерти он,
не любит торопиться.
Рад будет в день хозяйских похорон
до чертиков, напиться.
Он стар, не спит в ночи,
задумавшись, сидит на раме
приняв Большой медведицы лучи
за оцарапанное небо коготками.
Луна его смущает до того,
что силиться, напасть на спутник.
Я в сад гулять не отпускаю одного,
он легкомыслен, но не распутник.
Да.. опечалюсь, коли он помрет.
На свете том, уж не наестся.
Насущным, только лишь живёт
и любит серединку кресла..
3
Вам отвратительны котов рулады,
а нравятся концерты жаб?
Eго вокалу вековухи рады,
так обходителен пушистый эскулап.
Как пес-барбос, имеет нюх
острей шмыгал агентов Штази,
а вонь от шобола старух,
не отпугнёт от мяс, ни в коем рази.
Повадки таковы, что он умней
свирепых львов и лис.
Его не встретить средь зверей,
а то бы нас с тобой, загрыз!
В глазах найдется масса чувств
ты рядом с ним, постой,
он запросто развеет грусть,
а влюбится, лишь вместе с колбасой.
В свое мурлыканье влюблен,
причина тут проста:
когда-то ужинал с апостолами он,
улегшись на сандалию Христа.