Написанные много лет назад,
Надорваны, потертые местами,
Шесть писем фронта предо мной лежат.
История войны перед глазами…
Цепляется за подчерк беглый взгляд.
Под бережно берущими руками
Листки тихонько мягко шелестят,
Как будто разговаривают с нами.
В сыром окопе тесно. К боку бок,
На пальцы заскорузлые дыша,
Писали их в разорванный листок
Одним на всех куском карандаша.
И седовласый муж, и бывший школьник
Приказ услышав резкий: Рота! В бой!
Почтарке сунув смятый треугольник
В атаку шли. А письма шли домой…
От фронта в тыл доходят письма редко.
Они как светоч в дом приносят свет.
И тяжело смотреть в глаза соседке,
Когда тебе идут, а ей все нет.
И не находишь праведного слова,
И проклинаешь свой язык немой,
Когда к ней в дом вместо письма живого
Приносят мертвый бланк с черной каймой…
Письмо из дома – счастье для солдата.
Он не читает, жизнь пьет из него.
Что мать еще жива, что цела хата.
Что тяжко жить, а в общем – ничего.
Да, многим эта радость не знакома.
Увы, дано не каждому понять,
Что значат эти десять строк из дома.
Как можно их без продыху читать…
В аду войны – письмо глоток воды.
Ниспосланная почтой благодать.
А коль не пишут – это полбеды.
Страшнее, когда некому писать…
А тот солдат глядит в бойницу ДОТа
И понимает – подкрепленья нет.
Последний диск строчит из пулемета,
И в голове строчит домой ответ.
Военных писем желтые страницы
Разложены в музее под стеклом.
Вглядитесь в них. В них жизни, судьбы, лица.
В них версты, опаленные огнем
Вчитайтесь в них до самой стертой точки,
До самой неуместной запятой.
Слезами с кровью залитые строчки
Наполненные памятью святой.
Подобных писем были миллионы.
Дошли немногие. А сколько не дошло?
Сквозь ярость бурь тянулись почтальоны
По адресатам в город и село.
Те письма адресованы не только
Ушедшим сыновьям и матерям.
Наследникам Победы и потомкам –
Все эти письма написали нам…