Каждый вечер у Соловьёва,
Он берёт последнее слово.
И опять, по новой, всё тоже:
«Нас за что, же ну нас, за что же?»
Достучаться к нему не можно,
Он – манкурт, и к тому ж, заложник,
Понимания чести, долга,
Но не совести, что умолкла.
Все стоят, кислота на лицах,
Надоело уж с ним возиться,
И опять этот вопль святоши:
«Нас за что, же ну нас, за что же?»
Не меняется сей «спектакаль»,
«Очевидности» созидатель,
«Вы напали, ведь вы ж напали»,
И плевать, как Донбасс убивали.
Припирают, казалось бы, к «стенке»,
Переможет и вновь на сленге
Западенца, звучит расхоже:
«Нас за что, же ну нас, за что же?»
Бьёт на жалость, а мы не верим,
Рот кривит и лбом лицемерит,
«Видно участь у нас такая»,
И в глазах «простота святая».
Не дурак , он всё понимает,
Но, приказ, и вновь выползает:
Каждый вечер у Соловьёва:
«Нас за что, же ну нас, за что же?»