Неверием поправ всю святость духа,
Приняв лишь плоть свидетельством реалий,
Стуча по ка;мням сапогами глухо,
На площадь выйдя, судьи прокричали:
"Он человек! И кровь красна из раны,
И силы нет восстать против обиды!
Он человек. Хоть речи его странны,
Единого он будет с нами вида."
Стоит Пилат, ехидно ухмыляясь,
Кроваво-красной он обёрнут тканью,
И свита, встав, ему уподобляясь,
Гнобит пленённого отборной бранью.
"Распни его! – толпа гудит, беснуясь, –
Посмел смутить умы своим ученьем!"
А он молчит, смиренно повинуясь,
Расстроенный их маловерным мненьем...
Но ложь от правды отделяет время,
Столетиями каяться придётся
Всем тем, кто взял себе грешно;е бремя...
По вере и награда воздаётся.
Колени преклонив, рядами встанут,
Прозрачно, будто духи, бестелесно...
Молиться о спасеньи не устанут,
Забыв, что поступили так нечестно.