На сколь легко, пропитываясь ложью,
Мы верить начинаем в разный бред.
С тупой, благоговейной дрожью,
Себе наносим страшный вред.
В действительности, что мы знаем
О той Трагедии, что на устах у всех?
За Истину мы догмы принимаем,
И в преступлениях виним отнюдь не тех.
Мы в добродетели возводим разложенье,
Что нам религия, из века в век, несёт,
Терпим обман, подлог и униженье,
И молимся «Бог сохранит да Бог спасёт».
Я удивляюсь, как Ему не надоело,
Сей тяжкий «крест» за каждого нести.
А мы привыкли, нет никакого дела,
Сколь стоило Ему, чтоб нас спасти.
Проще увериться в предательстве Иуды,
Чем осознать свои преступные грехи.
Не знаю, что страшнее - лизоблюды,
Или, с рождения слепые, дураки.
Кто усомнился, хоть бы на мгновенье,
Касался ли вообще перстами серебра?
Совесть Иуды не подвержена растленью.
Был лишь приказ, свидетеля убрать.
Неважно чем - ножом, или бечёвкой
Гнусное действо кто-нибудь свершит.
Чем примитивней выглядит уловка,
Тем изощрённей пытка для души.
И целей грязных всё ж достиг Каифа,
В Синедрионе должность сохранив.
Иуда притчей во языцах стал из мифа,
Христовой кровью рук не обагрив.
И прикрываясь ложью мерзкого деянья,
Что камнем нА душу несчастному легла,
В лицо Христу мы произносим покаянья,
Вновь преступая грань добра и зла.
Прошу простить. Возможно, я увлёкся.
Но нескончаем подлости парад.
Единственный, кто всуе не отрёкся,
Гоним двадцать веков подряд.