Ах, как пахнут яблони в мае
Посвящается, моему отцу Быканову Алексею Ивановичу и моему деду Быканову Иван Атоновичу, солдатам ВОВ.
Ах, как пахнут яблони в мае.
Так, наверно пахнет свобода
Беззаботные птицы в небе
Салютуют беспечность дня!
Эти мысли, сродни побегу
Пробивающего границы,
От бессилия упавшему деду,
Где, свобода, лишь только снится...
Как обычно, ранение, плен
И Dachau как дох - ис - дох
И, на белую простыню,
Да на воду, так, чтоб не сдох!
И дымит день и ночь труба,
Всех дубленых на кошельки,
Здесь от крови гудит земля,
Здесь от пепла седые пески
Прахом веют темнее зла
Пустотой человечьих глазниц,
Здесь на скрип спускают собак
И валькирий с высоких бойниц...
Выжил, дед!.. Может, то что дотла,...
Может Бог его так хоронил,
Может то, что работал без сна,
Только, вдруг, офицер... отпустил.
Пятерым дал и карту, и хлеб.
На рассвете звенит роса
И бегущих стреляли в след,
Все бежали, кончалась война.
Выжил дед и потом, когда
Штопал В Швейцарии врач
(Без наркоза, резал дикое мясо)
Дед, не дал себе руку отнять.
И работал и там, будто дома,
Когда шил тулупы ночами зимой,
Пока, все еще спят и не беспокоить
Он пораньше вставал за водой.
А по лету кадушки, осенью рамы.
Дед, руками все мастерил
И поэтому в день по костюму с часами
Он за труд свой и здесь приносил.
Из Германии гнал коров по Европе,
А, от сына только в сорок седьмом,
Он узнал, что тот был тогда в Белостке
И лишь ночь, разминула их сном.
Выжил дед и вернулся из плена
Словно призрак, живой!...
И, я, помню, как отец, говорил о цене победы,
А, наш сад цвел за окном.
Дед, ушел... когда, я, родилась
И шумела весна на подходе
После долгой зимы
Возвращались все птицы назад
И кругом ликовала природа.
Мой отец, Быканов Алексей Иванович попал на войну в 16 лет, в 1942 г.. Служил водителем, возил на студебеккере расчет молодых девчонок и прожектора с помощью которых ослепляли фашистских летчиков. Дошел до Белостока.
Мой дед, Быканов Иван Антонович был ранен в бою, попал в плен, отправлен в концентрационный лагерь ( предположительно в Дахау). В конце войны бежал в Швейцарию, был прооперирован в Швейцарском госпитале ( удалена сгнившая кость в предплечье, рука не работала, но он не пожелал с ней расстаться). После победы возращен в тот же концлагерь из которого возвращался, теперь уже домой. Вновь пешком, через всю Европу гнал назад угнанных немцами в Германию коров. Шел по улицам Белостока и там, где стояла воинская часть отца. Но так как дед шел ночью, то с отцом, они не увиделись. Хотя, отец каждый день сидел на заборе и наблюдал как проходят мимо бывшие узники концлагерей освобожденные советские военнопленные, в надежде на встречу. Позже они вдвоем вспоминали и дед подтвердил, что он шел именно той улицей. После плена деда не осудили. С отцом они встретились только в 1947, после увольнения отца в запас. Войска не распускали еще 2 года.