Кулики звонко целуют тёплый ветер. Первые бабочки на дороге так неожиданны, что принимаешь их то за крупные снежинки, то за истлевшие сухие листочки. Справа по моему пути высохшие пригорки украсились армией стройных цветков мать-и мачехи, слева почти всюду ещё лежат грязные снега. Кажется, в глухих урочищах снег продержится до конца мая - так много его ещё.
Слышнее всех в эти дни щеглы. Их пение и мягкие трещотки слышатся на всём протяжении пути к Смольянцу. У Елюжского болота заговорила кукушка. И пока я пересекал болотистое место с жидкими ёлками, она радостно и без стеснения продолжала врать мне про годы. В общем, я и не обиделся: так рад был предвестнице лета и тепла.
Дома в окно постучался шмель. Упитанный, бархатистый, коричневый шарик побился о стекло упрямым бычком и умчался прочь.
Сверкнул металлической раскалённой стружкой скворец. Сонная пчела потыкалась о торчащую паклю в бане.
И всему виновник - тёплый ветер дня. С утра он растрепал и растормошил всё живое. Набирал в свои меха солнечного света и дул не переставая.
После двух часов набежало облачко и пролил первый короткий ливень. Вокруг всё заблестело. Ливень быстро прошел. Мостки задымились и в миг подсохли. У тропинок, на межах грядок зазеленела трава. И впервые запахло влагой лета.
А деревня... весь день звенит полешками. Откуда-то остро пахнет печёной картошкой. И у домов весь день не смолкают голоса.