Я лежал в весьма глубокой яме
и играл тихонько на баяне.
Мимо проходили чьи-то ноги,
пробегали таксы и бульдоги.
Звуки музыки их не смущали,
и идти они не прекращали.
Мне их помощь не нужна была:
я лежал не просто — у костра.
И костёр не просто так горел,
он меня, играющего, грел.
Если б кто ко мне свернуть решил,
он бы жар сейчас же ощутил.
Но они все просто дальше шли,
ехали, катили и летали, -
что ж, быть может, свой костёр нашли,
потому и не были в печали.