Марине
Мерцала россыпь звёздная во мраке
и отражалась искрами в колье;
твой силуэт застыл в оконной рамке,
как изваянный зодчим барельеф.
Казались мне янтарные подвески
огнём животворящим на груди…
Запечатлеть бы образ твой на фреске, –
на что святые обидятся поди.
Когда творец шедевр из глины лепит,
то замирает в ожиданье дух…
Я пред тобой испытываю трепет,
как перед сонмом древних повитух,
которые в мистической науке
постигли смертным недозволенный предел.
Не обрекай – прошу! – меня на муки:
знай, о тебе единственной радел.
Ты замерла холодным изваяньем
в ажурном облегающем белье,..
и россыпь звёзд немых на расстоянье
искрилась, отражённая в колье.